посмотрев в расщелину скалы, из которой вышли прихвостни — что они здесь, не мимо проходили.
Оба поднялись к расщелине, которая была в два раза шире человека. Угол расщелины, который проходил под наклоном к горе, и по размерам, и по углу, напомнила естественное образование. Проходя глубже, приходилось спускаться вниз, так как склон менялся, они пришли к тупику. Перед ними была большая плита камня и Райвина, улыбнувшись повернулась к Ладуину, который шёл за ней.
— Всё-таки это были отбившиеся от стаи. А так как они уничтожили наши костюмы защиты, то устраивайся поудобнее, потому что нам здесь весь день сидеть — сказала Райвина.
— Можешь мне объяснить, почему Танот смеялся, когда я спросил, а что если он соврёт? — спросил Ладуин, садясь на пол спиной к стене.
— Вампиры не могут лгать Ладуин — сказала Райвина — Природой словно завещано нам быть честными перед самим собой и перед окружающим нас миром. Если мы чего-то желаем, мы признаёмся в этом самим себе и делаем всё, что необходимо, чтобы получить желаемое. Если нас о чём-то спрашивают, мы отвечаем честно, и не важно насколько это может быть неприятно слушающему. Есть конечно вариант увиливания от ответа, но речь не об этом. Если мы врём, себе или кому-то, мы этим словно объявляем войну нашей природе, которая во всех смыслах этого слова, честна перед собой. А когда война объявлена, через ложь, обман, не выполнения или увиливания от выполнения, взятых на себя обязательств или клятв, наши тела начинают сами себя отравлять. Всё начинается через потерю особых эволюционных возможностей, продолжается сильной слабостью и в последствии смертью. Время каждой стадии, зависит от величины предательства нашей природы, когда мы лжём или остаёмся безучастны в моментах, где согласно взятых на себя обязательств, должны действовать. Предаём или не пресекаем предательство, если обязались быть караульными чести. Говорим, когда обязались молчать, или молчим, когда дали слово говорить что-то или как есть, в тот или иной момент. И в зависимости от того, какого уровня проблему мы порождаем, не пресекаем, отказываемся решать или выполнять взятое на себя, от этого и зависит, как быстро мы умираем. Но если даже умирая, мы всё же решаем и начинаем делать то, что должны, то тело, может начать восстанавливаться, если наш порыв искренен — закончила объяснения Райвина и встала перед Ладуином — Спроси меня, «помог ли мне Даздальварин найти того, кого я хотела найти?» — нежно улыбаясь, попросила Райвина.
— Так помог он тебе, в твоих поисках любимого? — спросил Ладуин улыбнувшись, так как знал ответ.
— Целиком и полностью — сказала Райвина и быстро присев к нему, страстно впилась в его губы.
***
Око внимания Тайвина, летало по улицам пустого города. Он знал, что это город призрак. Здесь не было живых людей или животных, только тишина и пустота, как следствие отсутствия жизни. Город был построен целиком и полностью из красного камня, природные белые узоры которого, создавали иллюзию его магической природы. Максимум трёх этажные дома, были обустроены для полноценной жизни. На улицах были набитые чем-то телеги, снесённые палатки с провизией и разбитым вином из-за разбитых или перевёрнутых глиняных кувшинов. В печах каждой кузни ещё не пропал жар, а инструменты были разбросаны по верстакам и полу. В печах кухонь уже сгорел хлеб, а над погасшим местом готовки, были казаны, со сгоревшим или испорченным жаром, блюдом. Жители отсюда, словно просто ушли, причём все одновременно, оставив всё как есть, в момент ухода.
И вот око внимания Тайвина оказалось на довольно большой круглой площади, дома которой были выстроены так, что образовывали круг. А в центре, он увидел прозрачный камень жёлтого оттенка, с торчащим в нём, очень необычным мечом. Его лезвия были только с одной стороны, кроме пика верха, который захватывал и вторую сторону, и разделены были на две части, верхнюю часть и нижнюю. Каждая из частей не была единой со стержнем меча и имела узорные формы, с отверстиями в каждой части. А узорчатый как и лезвия стержень, на котором они крепились, был из странного рода материале тёмно-серого цвета и чем-то напоминал нити мышц, единой ветвистой формы, начало которых было в рукояти. А в центре места гарды, что над рукоятью, был сальной шар. Внимание Тайвина, приковалось именно к нему, и он стал к нему приближаться. А когда меч стал занимать всю высоту обозримого пространства, шар открылся как века ока, под которой был самый настоящий глаз, с разошедшимися по сторонам меча, светящимися белым светом, стальными венами. И с открытием глаза меча, был услышан его зов:
— Тайвииин!
Тайвин резко проснулся, принимая полу лежачее положение на локтях, а его держит за плечи Винарин.
— Проснулся — выдохнул с облегчением Винарин.
— Что? — не понял Тайвин, осматриваясь по сторонам.
Он был на кровати в снятой им комнате, а Винарин сидел рядом с ним на его кровати полностью одетый.
— Я пришёл тебя разбудить, потому что нам уже пора. Захожу, а ты ворочаешься в постели, как будто тебя пытают во сне. Вся постель под тобою мокрая от пота, а ты сам весь, просто кипяток. Я тебя давай будить, а ты не в какую — объяснял взволнованный Винарин.
Тайвин посмотрел на своё тело и кровать, и понял, что Винарин был прав, он и в правду был весь в поту, а главное жар в теле действительно был, но стал очень быстро отступать.
— Я уж думал что ты подхватил что-то и умираешь. Как себя чувствуешь? Может ты отравился чем-то и живот болит? — спрашивал обеспокоенный Винарин.
— Нет, всё хорошо. Правда — успокоил его Тайвин, принимая сидячее положение на кровати, касаясь ступнями пола.
— Точно всё хорошо? — ещё раз уточнил Винарин.
— Да-да, всё нормально — сразу ответил Тайвин, протирая глаза от скатившихся на них капель пота.
— Ладно, давай приводи себя в порядок, только быстрее, а то нам уже нужно торопиться. Нам уже готовят завтрак. Быстро едим и убегаем. Давай, я тебя жду внизу — сказал Винарин и выше из комнаты.
Тайвин проводил его взглядом, и увёл задумавшийся взгляд в сторону, вспоминая удивительно яркий и реалистичный сон, с зовущим его живым мечом в камне. Одевшись и спустившись, он увидел Винарина за тем же столиком, где они и были вчера, а так как солнце ещё не появилось, в главном зале никого не было. Как только Тайвин сел за стол, им принесли горячий завтрак, в виде горячего супа, фасоли с бараниной,
