уже недалеко.
* * *
Было время, когда мы знали множество историй о сотворении мира. Каждый континент был большим, людей было много, и каждый рассказывал эту историю по-своему.
Потом многие люди исчезли, а их истории оказались забыты.
Это одна из уцелевших историй. Искаженная, запутанная, переделанная под то, что хотели услышать незнакомцы. Тем не менее какая-то правда в ней осталась.
Поначалу мир был пуст и темен и духи жили во мраке.
Солнце проснулось первым, и от его жара водяные пары поднялись в небо, а земля высохла. Затем проснулись остальные духи — человек, леопард, журавль, лев, зебра, гну и даже гиппопотам. Они бродили по равнинам, возбужденно разговаривая.
Но когда солнце село, животные и человек остались в темноте. Им было страшно во мраке. И лишь утром они снова смогли ходить.
Но человеку не захотелось пережидать каждую ночь. И однажды человек изобрел огонь, чтобы иметь собственное солнце — тепло и свет, подчиняющиеся его воле. Огонь отделил его от животных и в ту ночь, и навсегда.
Поэтому человек всегда стремился к свету. К свету, дающему ему жизнь, к свету, в который он вернется.
И по ночам, сидя вокруг огня, люди рассказывали друг другу правдивые истории снова и снова.
* * *
Мэгги решила стать частью света.
Она сбросила металлическое тело, так долго бывшее ее домом. Сколько она провела в нем? Века? Тысячелетия? Эпохи? Такие меры времени больше не имели смысла.
Став энергетической структурой, Мэгги и остальные научились сливаться, растягиваться, мерцать и сиять. Она научилась зависать среди звезд, превратив сознание в ленту, вытянутую и во времени, и в пространстве.
Она носилась от одного края галактики к другому.
Однажды она прошла сквозь энергетическую структуру, которой теперь была Афина. Мэгги ощутила ребенка как легкую щекотку, своеобразный смех.
Разве это не здорово, прабабушка? Навещай иногда Сару и меня!
Но ответить Мэгги не успела. Афина была уже слишком далеко.
Я скучаю по своему металлическому телу.
Это сказал Бобби, которого она встретила зависшим возле черной дыры.
Несколько тысяч лет они разглядывали черную дыру, держась в стороне от горизонта событий.
Все это прекрасно, сказал он. Но иногда мне кажется, что я предпочел бы старую оболочку.
Ты стареешь, сказала она. Совсем как я.
Они прижались друг к другу, и этот район вселенной ненадолго осветился смеющимся ионным штормом.
И они попрощались.
* * *
Мэгги решила, что это уютная планета.
Небольшая, довольно каменистая, больше половины покрыто водой.
Она опустилась на крупный остров неподалеку от устья реки.
Солнце висело над головой и грело достаточно сильно, чтобы над илистыми берегами поднимались испарения. Мэгги заскользила над аллювиальными равнинами.
Ил выглядел слишком искушающим. Она остановилась и принялась сжимать свою энергетическую структуру, пока та не обрела достаточную плотность. Взмутив воду, она стала черпать жирный и плодородный ил, пока на берегу не образовался холмик. Тогда она стала формировать его, пока тот не обрел сходство с человеком: руки в бока, расставленные ноги, круглая голова с наметками глаз, носа и рта.
Некоторое время она разглядывала скульптуру Жуана, погладила ее и оставила сохнуть на солнце.
Осмотревшись, Мэгги увидела травинки, покрытые яркими кремниевыми бусинками, и черные цветы, стремящиеся поглотить каждый квант света. Увидела серебристые силуэты, мелькающие в мутной воде, и золотые тени, скользящие по индиговому небу. Увидела огромные чешуйчатые туши, бродящие и ревущие вдали. А ближе, неподалеку от реки, вырвался на волю мощный гейзер и в теплом тумане вспыхнула радуга.
Она была одинока. Не с кем было поговорить, не с кем поделиться этой красотой.
Услышав нервный шорох, она поискала источник звука. Рядом с рекой из густого леса деревьев с треугольными стволами и пятиугольными листьями выглядывали крохотные существа с глазками, рассеянными по всей голове.
Она полетела к этим существам, подбираясь все ближе и ближе. А потом легко проникла внутрь, добравшись до длинных цепочек особой молекулы, инструкций для следующего поколения. Сделав небольшое изменение, она выскользнула обратно.
Издавая пронзительные звуки, существа разбежались, подальше от странного ощущения, когда внутри них что-то меняют.
Она не сделала ничего радикального, провела лишь легкую настройку, толчок в нужном направлении. Изменение продолжит мутировать, а мутации будут накапливаться еще долго после того, как она покинет планету. И через несколько сотен поколений изменений окажется достаточно, чтобы высечь искру, которая будет поддерживать свое существование, пока существа не начнут задумываться о том, как сохранить кусочек солнца живым по ночам, как называть разные вещи, и станут рассказывать друг другу истории о том, как возник мир. И они смогут выбирать.
Нечто новое во вселенной. И кто-то новый в семье.
А пока можно на время вернуться к звездам.
Мэгги стала подниматься над островом. Море внизу посылало на берег волну за волной. Каждая волна догоняла и превосходила предыдущую, выкатываясь на берег чуть дальше. А клочки морской пены взмывали в воздух, и ветер уносил их в неизведанные края.
…………………..
© Ken Liu. Waves. 2012.
Печатается с разрешения автора.
Рассказ впервые опубликован в журнале
Asimov's Science Fiction.
© Андрей Новиков, перевод, 2016
© DAHR, илл., 2016
…………………..
Лю Кен (Liu, Ken)
____________________________
Кен Лю родился в Ланчжоу (КНР). Когда мальчику было 11, семья перебралась в США. На новой родине Лю закончил Гарвард с двумя дипломами, программиста и юриста, после чего занялся литературной деятельностью, писал прозу и поэзию, в том числе в соавторстве с женой-художницей, а также переводил с китайского.
Первый жанровый рассказ «Карфгенская роза» писатель опубликовал в 2002 году. К настоящему времени выпустил полсотни рассказов и повестей и два романа. Рассказ «Бумажный зверинец» (2011) принес Лю три самые престижные премии: «Хьюго», «Небьюла» и «Ворлд фэнтези». Рассказ «Моно-но аварэ» — еще одну премию «Хьюго». Читателям «Если» Кен Лю знаком по рассказу «Исчисляемый». Рассказ «Волны» удостоен премии «Канопус», номинировался на «Хьюго» и «Небьюлу». Кен Лю живет с семьей в Бостоне, штат Массачусетс.
Николай Ютанов
АНГЕЛ ЮЖНОГО ОКНА
БОЛЬШАЯ УЧИТЕЛЬСКАЯ СКАЗКА
/фантастика
/гуманитарные технологии
/постчеловечество
Посвящается Кате
I
Двойная звездная система подвернулась ну очень удачная. Молодой белый сверхгигант не старше ста тысяч тропи-ческих-канонических лет и белый плотный колобок, пытающийся процарапать метрику в процессе движения. Оставалось состарить сверхгиганта, чтобы приподнять давление в
