Напарник козловатого криво хмыкнул. Наверное, для них было развлечением наблюдать, как гринго выстаиваются в очередь за едой, которую и местные-то без большой охоты едят. Да и еды той было – взрослому голодному мужику на посмеяться.
Хлебосольные хозяева покинули наш каземат. Засов с той стороны встал в пазы.
– Я не буду, – неожиданно сказала Келли. – И вам не советую.
– Я за тебя съем, – обрадовался Тавиньо и потянулся за тарелкой, в которую Додсон успел положить порцию.
– Почему? – полюбопытствовал американец.
– Потому что мы в плену у колумбийских наркоторговцев, – ответила блондинка.
– И какая связь? – подивился я причудливости женской логики.
Это, по принципу, обрежу нос назло лицу94?
– Брайан, вдумайся: толпе дремучих мужиков некто сказал, что я ведьма, и они вдруг передумали пускать меня по кругу. Тебе не кажется это странным? – сложив руки на груди и глядя из-под бровей, заявила блондинка.
– Ты мне не доверяешь?! – возмутился Ферран.
– Конечно, нет, – прямолинейно заявила француженка, чем ввергла колумбийца в ступор. – Но дело не в этом. Я не верю им. Я не считаю, что какая-то особенная. Просто доступная «свежая задница». Которую любой наркоторговец с легкостью может сделать еще доступнее. Связи не наблюдаете?
– Думаете, в еду могли подмешать кокаин? – уловил суть Эндрю.
В ее словах было зерно истины. Есть хотелось страшно. И Отавиу уплетал кашу за обе щеки. Видимо, его не слишком плотно накормили. Или у него от переживаний и долгой голодной дороги открылась яма желудка. Но эта гаденькая улыбка… И это «приятного аппетита» подчеркнутое. И количество еды. Уж каши-то могли бы не жадничать. Чай, не на последнюю копейку живут. Возможно, это просто паранойя. Которая обойдется мне в ланч. Первый нормальный ланч с момента крушения. Но лучше паранойя, чем кокаин. Меня передернуло.
Эндрю тоже отставил тарелку. Под аккомпанемент тоскливого вздоха.
– За домом главного стоит джип. – Моя речь сопровождалась стуком ложки колумбийца, и это жутко раздражало. – Не хочу обидеть вас вопросом, однако, кто-нибудь умеет заводить машину без ключа?
– Естестно, – встрепенулся обиженный до того Ферран. – Кто не умеет?
– Это тебя в футбольном клубе научили? – с насмешкой уточнила блондинка, которая, видимо, тоже сомневалась в звездной карьере нашего попутчика.
– Нет, конечно, – легко ответил он. – Я по юности тачки гонял.
– Ты гонщиком был? – не понял Додсон, словно английский был ему не родной.
– Он у-гонщиком был, – пояснил я для воинствующих оптимистов. – Да? – спросил я колумбийца.
– А то! – согласился он. – О, Брай, ты в курсе, что у тебя нимб? – хохотнул колумбиец. – Хотя ты заносчивый ублюдок, и я хочу тебе морду набить. Сильно, – так же невесомо признался Ферран. – У нас вода еще есть?
Мой голос практически слился с голосом блондинки:
– Бурунданга!
«Дыхание дьявола»95 По роду деятельности я слышал про это вещество, которое умельцы изготавливали из местного кустарника, родственника дурмана. В Южной Америке галлюциногенов – что по осени грибов. Но этот самый легендарный. То здесь, то там появлялись жертвы бурунданги. Она не имела вкуса и запаха. Женщина зашла в кафе, ее угостили соком, она проснулась черт-те где, без одежды, денег, зато с последствиями приятно проведенного времени и полным отсутствием воспоминаний. Незнакомец дал мужчине визитку. Тот пришел в себя в подворотне, а затем выяснил, что вчера почему-то в спешке продал квартиру. Деньги и память так и не нашли. Вроде, при использовании бурунданги человек остается нормальный с виду, только теряет волю и получает галлюцинации. Ходят слухи, что спецслужбы использовали ее как сыворотку правды. Но про спецслужбы что только не говорят.
Я выхватил тарелку у Отавиу и вывалил содержимое на землю. Келли пнула кастрюлю.
– Вы чего… Вы чего?! – возмутился колумбиец.
– Тавиньо, это для твоей же пользы, – объяснил ему Додсон голосом врача-педиатра.
– Да? – радостно отреагировал Ферран. – Эндрю, а у тебя волосы зеленые. И ты занудный идиот.
Эка его накрыло!
– Это же наш шанс! – дошло до меня. – Эндрю, быстро размазывай кашу по тарелкам, будто мы все ели. Тавиньо, мы все поели. Ты понял?
Колумбиец что-то невнятно промычал и взорвался смехом. Я кончиками пальцев поднял грязное покрывало. Следы преступления следовало скрыть. После того как американец закончил, и стопка липких тарелок шмякнула о пол, я бросил тряпку на светлеющую на земле кучку. Эндрю велел сделать вид, что спит. Из него актер был так себе. И вообще на его помощь я особо не рассчитывал. По большому счету, я рассчитывал только на себя. Главное, чтобы колумбиец мотор запустил.
Время шло. Часы со светящимся циферблатом показывали, что с момента «трапезы» прошло уже полчаса, но хозяева и не появлялись. Колумбиец закатывался смехом и нес пургу. Келли ему подхихикивала. Я тоже вносил вклад в общий дурдом, но понемногу начинал отчаиваться. Вдруг я ошибся? Вдруг колумбиец нас провел и просто разыграл из себя психа, и никакой отравы в еде не было? С каждой минутой уверенность в благополучном исходе таяла. Прошел почти час, когда наконец раздался скрип старого засова. В лачуге стало нестерпимо ярко от налобного фонаря.
– О, привет! – воскликнул общительный колумбиец. – А вам чего?
Луч скользнул по помещению, вырывая из темноты Эндрю, прикорнувшего у самой двери, Келли с идиотской улыбкой у противоположной стены, Феррана, развалившегося на циновке, и двух посетителей: привычного козловатого и второго, лица которого я не разглядел. Я тоже натянул глупо-счастливое выражение.
– А у тебя рога, – сказал я, хихикнув. – А копыта. – Я ткнул ему в ноги. – И вообще ты козел!
И заржал. Надеюсь, обидно.
От пришедших несло алкоголем. Гнать бражку – народное латиноамериканское развлечение. Вот почему нас не трогали целый час. Народ разогревался.
– Ты, – главный надзиратель ткнул пальцем в Келли, – И ты, – он ткнул в меня. – Идти, – приказал он на плохом английском.
Девчонка благоразумно осталась сидеть. Правильно, чтобы под ногами не мешаться. Я поднялся, покачиваясь. Гнилозубый был невысоким. Почти на голову ниже меня. Я хихикнул для правдоподобности. А потом быстро врезал ему в висок. Пнул коленом в солнечное сплетение, заставляя согнуться, и сорвал автомат. Впереди послышался стук падения и захлопнутой двери.
– Второй готов, – услышал я голос американца.
Я поднял фонарик и осветил комнату.
Додсон держал оружие как дубину. У его ног лежал второй бандит. Я его даже вспомнить не мог, какой-то молодой. Видать, самый нетерпеливый. Или просто за «сладким» послали кого-то из шестерок. Не дело уважаемым сеньорам за бабами ходить.
