вопросы, и чем ближе становился рассвет, тем яснее были мои мысли и чувства в отношении этого мужчины.
Я принимала их и признавала, что, кажется, влюбляюсь. По крайней мере, чувствую к нему такую широкую палитру эмоций, которую, кажется, в таком объеме еще ни к кому не испытывала.
А еще мы целовались. Много, просто постоянно, кажется. Он обнимал, крепко, и я чувствовала себя такой сильной рядом с ним, защищенной, уверенной. Его прикосновения распаляли, а от поцелуев голова шла кругом. Колени подкашивались, ей-богу.
Мы приехали домой почти в восемь утра. Вдвоем.
Я тогда себя подростком почувствовала, который гулял допоздна и тайком вернулся домой. Марина Александровна уже увезла Адель в школу, а я завалилась спать. Макс меня до комнаты проводил и снова зацеловал. Смешно и стыдно одновременно.
Кожа пылала там, где Максим до меня дотрагивался. Губы покалывало после поцелуев. Я лежала на своей кровати с закрытыми глазами и прокручивала в голове каждую, даже самую маленькую деталь этого вечера.
Проснулась, когда за окном стемнело, и, судя по шуму, Адель уже вернулась из школы. Я пошла к ней, чтобы спросить, не нужна ли помощь с уроками, но Макс меня опередил. Адель сидела за столом над тетрадкой. Макс – в кресле рядом. Дверь была приоткрыта, я не успела ее толкнуть, когда услышала голосок Ади:
– Папа, женись на Алине. – Ади прикусила колпачок ручки. – Она хорошая. У меня будет мама, а у тебя – жена. Хорошо я придумала, правда?
– Адель, – Макс, судя по голосу, улыбнулся.
– Что? – малышка вздохнула. – Она тебе не нравится? Ты ее не любишь? Я вот люблю Алину.
– Нравится-нравится. Ты ответ вписывать собираешься?
Максим говорил спокойно и уверенно. Это не звучало шуткой или попыткой угодить дочери. Мои щеки сразу вспыхнули.
– Тогда точно надо жениться, папочка.
– Я подумаю.
Макс рассмеялся и, судя по звукам, встал с кресла.
Мое сердце в этот момент как сумасшедшее колотилось.
Я еще несколько минут стояла у двери, плотно прижавшись спиной к стене, и почти не дышала, накрыв грудь ладонями. Нужно было немного прийти в себя. Максима остаток вечера я не то что избегала, скорее, немного держалась в стороне, больше слушала, чем говорила, и наблюдала. Жадно рассматривала его украдкой и, как только он это замечал, отводила глаза. Честно, хотелось до него дотронуться, но при Адель я не решалась.
***
Утром тридцатого декабря Максим вместе с Адель собираются везти Марину Александровну в аэропорт.
Она изначально не планировала оставаться на сам праздник, а мне вообще шепнула, что не хочет нам тут мешать. Я раскраснелась, но в прихожей, когда мы прощались, мой взгляд сам тянулся к Максиму. Мы даже коснулись друг друга пару раз, будто невзначай.
Как только они уезжают в аэропорт, я срываюсь в ТЦ за подарком для Адель, праздник уже завтра, а я до сих пор так ничего ей и не купила.
Больше часа рассматриваю витрины детских магазинов и никак не могу определиться, что же взять. В итоге останавливаюсь на книгах и просто восхитительной кукле. Уверена, что Ади должно понравиться, по крайней мере, искренне на это надеюсь.
После длительного шопинга забегаю выпить кофе, а когда смотрю на часы, сидящие на моем запястье, понимаю, что для Макса подарка у меня нет. Но самое ужасное, что я абсолютно не знаю, что можно подарить. Что вообще дарят таким мужчинам, у которых вроде как есть все?
В итоге болтаюсь по магазинам еще час и не придумываю ничего лучше, чем запонки. Рубашки Макс носит, поэтому…
Знаю, что совсем банально, но лучше, чем ничего. В конце концов, главное вроде не подарок, а внимание. Разве нет?
Встаю на эскалатор, поворачиваю голову назад и понимаю, почему последние несколько минут чувствую себя максимально неуютно.
На три ступени выше стоит Ершов собственной персоной. Смотрит прямо на меня. Улыбается, а меня передергивает от одного его вида.
Как он может так себя вести со мной после всего? Как это вообще возможно-то?
В голове просто не укладывается. Он меня унижал, он меня… Боже. Разве такое бывает вообще?
Эскалатор ползет вниз, но сейчас, когда бывший муж за спиной, мне хочется поторопиться. Именно это и делаю, сбегаю вниз и слышу его голос:
– Алинка… Подожди. Постой, – хватает меня за локоть, нагнав почти у выхода из ТЦ.
Цепляю взглядом расхаживающего из стороны в сторону охранника, который, кажется, тоже нас приметил.
– Чего тебе надо? – вырываюсь из захвата и стараюсь держаться на расстоянии.
– Увидеть тебя захотелось. Ты так похорошела. Я скучаю, Алин.
Бывший муж вырисовывает на лице улыбку, а смотрит вот тем самым взглядом, что у него был при нашем с ним знакомстве четыре года назад. Такой же открытый, честный, на который ты покупаешься. Но не сейчас, естественно, не после всего.
– Ты следишь за мной? – выпаливаю довольно агрессивно, и, судя по тому, как Лёша мнется, понимаю, что права. Следил.
Он за мной следит!
– Это не важно, – Ершов отмахивается и добавляет: – Так рад тебя видеть. А ты…
– А я тебя нет, – складываю руки на груди. Хочется побыстрее уйти отсюда. Даже делаю шаг к двери.
Честно, мне не по себе. Он караулил меня от самого дома? Нашел адрес Максима? Это ведь не случайная встреча. Не она. Нет!
– На звонки ты не отвечаешь, на сообщения – тоже. Пришлось проследить, Алин. Я по тебе скучаю, моя девочка.
Лёша вытягивает руку, его пальцы скользят по моей щеке, а я пошевелиться не могу. Застыла, как каменное изваяние. Моргаю только, а по позвоночнику холодок ползет, смертельный, почти удушающий.
Страх парализует на мгновение, которое растягивается в настоящую вечность, но я нахожу в себе силы отмереть.
– Не трогай, – отталкиваю его руку. – Не смей ко мне прикасаться.
– Алин, раньше же нравилось. Ты чего? Забыла меня, да? – он продолжает улыбаться. Говорит тихо, с улыбкой. – Возвращайся домой. Давай все сначала начнем. Мне тебя не хватает.
