начал писать в шесть или семь лет. Сначала на английском – бабушка по отцу была родом из Стаффордшира, – но вскоре перешел на испанский и в восьмилетнем возрасте перевел на него сказку Оскара Уайльда «Счастливый принц», причем перевел настолько хорошо, что впоследствии ее напечатали в литературном журнале «Юг». Но тогда переводческий дебют Хорхе не был замечен за пределами семьи.
Известность пришла к Борхесу в 1923 году после публикации поэтического сборника «Жар Буэнос-Айреса». Заявив о себе как о талантливом поэте, он взялся за прозу – начал писать эссе и рассказы, в которых вымысел сочетался с реальностью. Борхеса принято считать авангардистом или постмодернистом, но его произведения настолько многогранны и многослойны, что их невозможно уложить в рамки отдельных направлений. И жанр подчас определить тоже невозможно – то ли рассказ, то ли эссе, то ли заметка…
Отличительной чертой стиля Борхеса является его емкость. Вот как начинается рассказ «Алеф», считающийся одним из наиболее выдающихся произведений Борхеса: «В то жаркое февральское утро[141], когда после величественной агонии, ни на миг не унизившейся до страха или проявлений сентиментальности, скончалась Беатрис Витербо, я заметил, что на металлических рекламных щитах на площади Конституции появилась новая реклама легких сигарет и мне стало грустно – я понял, что беспокойный, необъятный мир уже отделился от нее и что эта перемена всего лишь первая в бесконечном ряду…». Всего одна фраза – и читатель вовлечен в происходящее!
В начале пятидесятых годов прошлого столетия к Борхесу пришла всемирная слава. Аргентинский союз писателей избрал Борхеса своим президентом, его произведения начали переводиться на иностранные языки, журналисты наперебой просили интервью… К обрушившейся на него славе Борхес относился иронично-снисходительно, как к одной из причуд нашего противоречивого мира.
Борхес десятикратно номинировался на Нобелевскую премию по литературе, но так и не получил ее. Принято считать, что члены Нобелевского комитета не могли простить ему похвал в адрес чилийского диктатора Аугусто Пиночета, однако же в Чили Борхес побывал в сентябре 1976 года, а на получение Нобелевской премии его кандидатуру впервые выдвинули двадцатью годами ранее. Но зато в 1979 году Борхес получил от министерства культуры Испании премию «Мигель де Сервантес», которая является наиболее престижной наградой в испаноязычной литературе.
Быть Борхесом – странная участь:
плавать по стольким разным морям планеты
или по одному, но под разными именами,
быть в Цюрихе, в Эдинбурге, в обоих Кордовах разом —
Техасской и Колумбийской,
после многих поколений вернуться
в свои родовые земли —
Португалию, Андалусию и два-три графства,
где когда-то сошлись и смешали кровь датчане и саксы,
заплутаться в красном и мирном лондонском лабиринте,
стареть в бесчисленных отраженьях,
безуспешно ловить взгляды мраморных статуй,
изучать литографии, энциклопедии, карты,
видеть все, что отпущено людям,—
смерть, непосильное утро,
равнину и робкие звезды,
а на самом деле не видеть из них ничего,
кроме лица той девушки из столицы,
лица, которое хочешь забыть навеки.
Быть Борхесом – странная участь,
впрочем, такая же, как любая другая[142].
Хорхе Луис Борхес умер 14 июня 1986 года в Женеве, на восемьдесят седьмом году жизни. Его похоронили на женевском Кладбище Королей. Впоследствии высказывалась идея перезахоронения останков Борхеса на кладбище Ла-Реколета, но вдова великого литератора Мария Кодама ее не поддержала.
Но пусть Борхес захоронен в Женеве, а архив его хранится в Техасском университете – дух его витает в Буэнос-Айресе. В дополнение к известному памятнику, стоящему (точнее – сидящему) перед Национальной библиотекой, в аргентинской столице можно встретить восковые статуи Борхеса в тех заведениях, где он в свое время любил бывать.
Пока Перон находился в изгнании…
Освободительная революция действительно принесла аргентинскому народу свободы, которых он был лишен в правление Перона: свободу слова, свободу печати, свободу собраний. Лонарди, Арамбуру и прочие лидеры революции не имели четкого представления о том, что им следует делать дальше, и искали верные решения посредством дискуссий, которые происходили не только в парламенте, но и в средствах массовой информации.
Однако у Перона была последовательная стратегия, а его преемники последовательностью не отличались. Причина этого крылась не только в том, что они не знали, что делать, но и в отсутствии единства среди членов правительства.
Педро Арамбуру
Стоит отметить, что правительство, возникшее в результате «Освободительной революции», не имело четкой позиции по большинству важных вопросов, касавшихся внешней и внутренней политики. Оно и не могло иметь ее, поскольку было неоднородным и, кроме того, непоследовательным. Последовательно проводились только те меры, которые были выгодны американским монополиям, – правительство одобрило план, поощрявший иностранные инвестиции, предложенный видным экономистом Раулем Пребишем, и инициировало вступление Аргентины в Международный валютный фонд. Примечательно, что Пребиш был одним из разработчиков теории зависимого развития, согласно которой слаборазвитые страны, испытывающие систематическое экономическое давление со стороны ведущих мировых держав, не могут стать богаче в результате интеграции в мировую экономику, их удел – беднеть, отдавая ресурсы и капитал богатым странам. Тем не менее Пребиш выступал за привлечение средств из-за рубежа.
В целях борьбы с осевшими в профсоюзах перонистами, партия которых была распущена 30 ноября 1956 года, Арамбуру решил взять их под контроль армии. Он поставил руководить профсоюзами офицеров, которые действовали жесткими командными методами, принятыми в военной среде. В результате профсоюзное движение утратило свой основной смысл – защиту интересов рабочих, – и профсоюзы превратились в бесполезный придаток к государственной машине (при Пероне они все же делали для своих членов много полезного).
Если сказать коротко, то при Арамбуру жизнь большинства аргентинцев не стала лучше. Надежды возлагались на нового законно избранного президента.
В июле 1957 года состоялись выборы в Конституционное собрание, которому предстояло отменить изменения в основном законе страны, сделанные в 1949 году. Выборы показали, что свергнутый президент Перон, находившийся в то время в Каракасе, сохраняет определенное влияние – четверть избирателей проголосовало против всех кандидатов, что было откровенной демонстрацией симпатий к Перону.
На 23 февраля 1958 года были назначены президентские (и не только) выборы, на которых лидер партии Гражданский радикальный союз непримиримых[143] Артуро Фрондиси Эрколи соперничал с лидером Народного Гражданского радикального союза Рикардо Бальбином.
Фрондиси был политическим лидером новой формации, выходцем из низов общества, который «сделал себя сам». Он родился в семье бедного каменщика и был тринадцатым по счету ребенком. На
