идти до них не один месяц. Да и то, что она поведала характерно, как раз для гоблинов нашего старого мира, где они мало чем отличаются от мелких стайных хищников. Но живущие здесь смогли обуздать свою тягу к насилию, и даже смогли построить подобие пусть и примитивной, но все же цивилизации. С ними даже торгуют и более того ты еще сможешь встретить путешественников и наемников из их числа.
– Из всего услышанного это пока наименее удивительно, – улыбнулся я. – Знаешь я тут вспомнил что среди нападавших на острог было не мало ламий. Княжества орков в тех краях граничат с их землями?
– Нет, – отрицательно покачала головой ламия. – Точнее, не совсем. Крупные поселения и обширные владения ламий существуют только на другом континенте, где мы с Ларой еще не успели побывать. Здесь же они живут небольшими племенами или представлены группами наемников. Но у меня не получилось завязать с ними тесного знакомства, наш вид слишком хорошо чувствует друг друга, а я ношу в себе скверну бездны. Так что я являюсь чудовищем даже для собственного вида, – грустная улыбка отобразилась на ее лице. – Скажи, а ты бы хотел вернуться назад, к людям? К своей семье? Ты ведь наверняка скучаешь по ним?
– Моего народа и семьи уже не существует, – теперь уже я позволил себе снисходительную улыбку. – Я ведь говорил, что по словам Велеса в том мире минули столетия. Мне некуда возвращаться.
– Но раз ты и твое тело смогли попасть сюда, значит наверняка есть способ все обернуть вспять, – парировала мое возражение ламия. – Лара, например, надеется однажды отыскать способ, хотя с отведенным ей сроком у нее явно больше шансов.
– Если с такой работой ее не убьют раньше, – усмехнулся я, ненадолго задумываясь: – В принципе, Велес рассказывал, что он изолировал этот мир, и что некоторые смертные, кажется, нашли способ обойти его запрет, и что он не слишком доволен этим фактом. Может поэтому, кстати, мы и встретили демона?
– Если это так, то дела обстоят куда хуже, чем мы могли себе представить, – ламия опустила голову. – Знаешь, мне ведь тоже некуда возвращаться и причина, по которой я сражаюсь в рядах наемников, – это надежда однажды получить имперское гражданство, что позволит мне официально быть частью этого общества, без осуждения и косых взглядов. И мне бы очень хотелось, чтобы ты остался здесь со мной.
– Останусь, – заверил я свою хвостатую, проводя рукой по ее подбородку и заставляя снова поднять свой взор, чтобы взглянуть на меня. – И более того, я сделаю так, что ты сама станешь княгиней! Поверь, я приложу все силы для того, чтобы этот мир запомнил хана Куджи и его княгиню Ка’риш.
Девушка улыбнулась, а на ее щеках кажется даже проступил легкий румянец. Спустя секунду наши губы снова встретились в долгом и чувственном поцелуе.
– Нам пора, – похлопала меня одной из рук по ноге ламия и, оперевшись на свой хвост, поднялась.
Воздух и, правда, уже достаточно остыл, а вода в котле давно не кипела, хотя, я готов был поручиться, что она все еще была горячей и наверняка сохранит тепло до самого утра.
– Слушай, а Лара и правда единственная дроу в этом мире? – спросил я, поднимаясь со скамьи и следуя за девушкой в предбанник. – Может просто местное подземье не до конца исследовано?
– Теоретически возможно, – пожала плечами Ка’риш. – Говорят, во время войны древних многие народы канули в забвение. Может быть когда-то они и жили здесь. В принципе у нас есть подозрения, что более светлокожие сородичи Танлары имеют некое представление о своих подземных сородичах. И потому при встрече предпочитают ее либо избегать, либо встречать с обнаженным клинком. Как ты понимаешь ее это несколько печалит.
– Конечно, – согласился я, напяливая свои штаны.
– В общем, до правды мы вряд ли докопаемся, а эльфы нам вряд ли ее сами расскажут, – завершила свою мысль ламия. Чуть помедлив, она добавила: – Да и за все проведенное здесь время мы не нашли никаких следов присутствия ее народа на этих землях, как и тех, кто хотя бы слышал о них. Даже Важа считает нашу Лару просто эльфийкой со странной внешностью.
Ка’риш отворила дверь, первой выходя наружу, я вышел следом спустя секунду. Прохладный воздух тут же ударил в наши лица.
Успело стемнеть и тускло светившие с неба звезды и стареющий месяц красили равнину легким серебром. Непонятно откуда взявшаяся усталость быстро разлилась по всему телу. Видимо тело Ка’риш постигла та же участь, ибо прильнув к моему плечу, она обвивала мою руку сразу двумя парами своих конечностей.
Улыбнувшись я подхватил свою подругу на руки. Ламия взвизгнула от неожиданности, но спустя мгновение залилась смехом:
– Отпусти! Я же тяжелая! – не смотря на словесный протест верхняя пара рук почти сразу обняла меня за шею.
– Вовсе нет, – с улыбкой ответил я, зашагав к нашему дому, всем видом стараясь не выдать того, что солгал. Пожалуй, если бы не усталость после бани и продолжительной близости, то было бы значительно легче.
Поднявшись на крыльцо, ламия отворила дверь и я внес ее внутрь.
– Наконец-то, – тут же раздался голос Лары, что начала подниматься из-за стола стоило входной двери скрипнуть. – Чего так до... – Дроу осеклась, взглянув на нас.
Я с улыбкой продолжал держать ламию на руках, а та в свою очередь, также улыбаясь, смотрела на свою подругу.
Губы дроу растянулись в ехидном оскале:
– Поздравляю, подруга, давно пора было.
Эльфийка подошла ближе, пока я опускал ламию на пол:
– Я должна извиниться перед тобой, – с металлом в голосе обратилась ко мне эльфийка. – Мне стоило взвесить факты, прежде чем обвинять тебя. Однако, если ты обидишь ее – я тебе потроха выпущу.
– Я не держу на тебя зла, – улыбнулся я, игнорируя последнюю часть фразы.
– Я полагаю, он будет спать с нами под одной крышей? – поворачиваясь к своей подруге, поинтересовалась Лара.
Ка’риш утвердительно кивнула, принимаясь заползать на печь.
Эльфийка снова улыбнулась, в этот раз кажется даже почти искренне:
– Только прошу, не трахайтесь при мне.
