знаю.
Слезы иссякли резко, просто кончились, лишь всхлипы остались и дрожь по всему телу.
Встаю. Судорожно соображаю, что мне делать сейчас. Я одна. Я в чужом городе. У меня даже обуви нет, что говорить о телефоне. Идти в полицию… Боже… Это так страшно…
У меня тут никого нет. Вытираю слезы рукой и вижу цифры. Боже, Салли. У меня есть ее номер, может она мне поможет? Лишь бы не стерлись цифры, лишь бы я их не смазала…
***
Павел Александрович Пуров
Поднялся на третий и зашел в ее комнату. Крушу все, что попадается под руку.
Бомбит, сука. Разрывает. Глаза эти щенячьи… Слезы блядские.
Врет, на каждом шагу мне врала. Хоть слово-то было правды? Чувства у нее.
Надеюсь, сполна почувствовала мой член. Я очень старался запихать его ей по самую задницу. Чтобы навсегда запомнила. Чтобы заткнула свой поганый рот. Чтобы не смела больше даже имя мое произносить.
Мразь.
Платье с вешалки — в клочья. Рву, наслаждаюсь треском ткани. Ненавижу суку. За все ненавижу, больше всего за то, что открылся, а она предала.
Разбрасываю ровные ряды туфель. В стороны в стены, одну за другим.
Сумка ее лежит, пальто это дешевое, платье стремное кидаю на пол, топчу ногами, плюю. Хочется сжечь просто все. Разом спалить дом, чтобы ничего мне больше о ней не напоминало.
Знать не хочу, слышать не хочу, видеть не хочу.
Вычеркнуть, вырвать — вот что надо.
На ее кровати вижу бугорок. Что за херь еще? Поднимаю одеяло: медведь плюшевый.
Ха, маленькая девочка нашлась. Рот зато вместительный такой. По трое за раз принимает. И то наверное мало, нужно было больше напихать.
НЕНАВИЖУ.
Кричу, разрываю игрушку в плюшевые ошметки. Сволочь, стерва.
Из-за тебя сейчас сотни девушек будут умирать в рабстве и никто им не поможет. Романов точно выйдет чистым. Все слил, что мог по-любому. Два с половиной месяца выводил его на встречу, где-то даже на горло себе наступал, а она… блядь…
Сдала!!! Кто еще?
«Я не виновата, Паша», а кто тогда виноват? Ближе нее у меня не было никого в эти дни. Ни одна свинья не знала, что у меня с ним встреча. Готовился, шел. Раскрутили бы его как миленького — сдал бы всех. Клубок гнид этих развернули бы.
Снова рычу. Не могу остановиться.
Гнев разрывает изнутри. Крушу беспощадно каждый уголок. Не останавливаю своего внутреннего зверя. Пусть свирепствует столько сколько нужно.
Когда ломать уже нечего медленно прихожу в себя. Не знаю сколько просидел так прямо на полу обхватив голову руками.
Захожу к себе. Нужно в холодный душ, лучше ванну со льдом, но нет на это времени. Нужно себя остудить. Руки чешутся убивать.
И ее бы убил точно, если бы не эти слезы в глазах, руки, которые она выставила защищаясь. Хрупкость этих плеч…
Аааарррррррррр…
Не могу.
Смыть ее с себя. Срочно смыть, пусть вода унесет все, что с ней связано. Вырву. Из жизни и из сердца. Навсегда.
Вода-лед, струями скатывается по лицу, заливает глаза и уши. Стою не двигаясь, не даю себе шанса уйти от потока. Он хорошо вымывает голову, до кристального блеска в мозгах.
Кипит внутри, горит. Жажда такая. Нужно выпить. Алкоголь, желательно крепкий, сколько не пил? Лет семь? Самое время начать.
Надеваю халат и иду вниз к бару.
Есть какой-то вискарь, есть водка. Останавливаюсь на первом. Похер что, лишь бы затуманить мозги. Выпиваю из горла. Много, до тошноты.
Пьянею мгновенно несмотря на то, что недавно ел. Видимо от стресса что-то перегорело внутри.
Ноутбук ее на столе стоит. Нахуя?
Разблокирую. Видео это на экране. Хах. Сама продемонстрировать хотела, наверное. Показать? Зачем? Знала, что спалят? Не логично как-то.
Включаю плэй.
Смотрю как мазохист, но теперь замечаю странное. Не только члены во рту.
Прищуриваюсь, чтобы лучше настроить фокус. Да она же пьяная в говно! Ей даже голову мразь придерживает какая-то. Она как кукла безвольная. Зрачки во все глаза. Под наркотой?
Звука нет, хреново.
Что-то не стыкуется. Что-то не так.
Что именно не понимаю. Смотрю дальше, стараюсь в жопу засунуть бешено бьющееся сердце. Один отходит, ее голова едет на бок, как-будто она просто спит, только с открытыми глазами из которых слезы льются.
Блять! Да ее же просто насилуют!!!!
Как я мог этого не заметить? Ее насилуют, ее не держат силой, но она явно тут не по своей воле. Да и характер у нее не такой.
Сука! Сука! Сука!
Что я блять наделал?
Выливаю в себя еще алкоголя, так чтобы до краев. Отматываю обратно и снова нахожу нестыковки. Место какое-то обоссанное, на туалет похоже. Марго в мужском туалете? Да ну нахер?
Смотрю и смотрю. Все больше убеждая себя в этой догадке.
Пиздец. Что. Я. Наделал?
Руками хватаю голову, реву медведем. Выбегаю из дома. Голыми пятками ловлю камни. Режет больно. А ведь я ее босиком отправил, в одном только платье, без денег и телефона….
Пиздец! Как я мог?
Вернулся надел первые попавшиеся тапки. Бегом побежал к воротам, вдруг еще там сидит, вдруг ждет меня? Хоть бы не ушла.
Маленькая. Ты хотела мне объяснить. Ты хотела все рассказать, показать. Подготовилась…
А я…
Фонарь включается. Освещает дорожку к воротам. На дорожке кровь. Ее кровь?
Блять, я так тащил ее, что она верное все ноги себе изранила.
Маленькая моя. Девочка. Умоляю найдись!
Кричу, стою в халате и ору ее имя, иду дальше, иду искать. Ноги пьяные, заплетаются. Все слишком медленно. Нужно быстрее. Нужно набрать скорость. Нужно найти ее.
МНЕ НУЖНО ЕЕ НАЙТИ!
Возвращаюсь обратно. Время позднее. Она где-то там одна. Не нашел, Только следы кровавые и все. Нужно поднимать Мулу.
Ее телефон здесь и личный и рабочий. Разблокирую экран. Вижу открытый диалог со стервой Олесей Николаевной.
Набранный, но не отправленный текст:
«Дорогая Олеся Николаевна!
Спешу уведомить вас, что я рассказала Павлу про то видео, которым вы мне угрожали. За своим сыночком следите сами. От меня вы ничего не узнаете.
PS: умрите в мучениях»
Блять. Как током долбануло. Прошибло, замер, стою. Отмотал переписку вверх — ничего такого и тут этот текст. Звонок был, но записи нет.
Так стоп!
Олеся приказала ей следить за мной и за Романовым, шантажируя ее этим блядским видео!?
Пиздец.
И Маргарита хотела рассказать мне все, чтобы не выполнять ее просьбу? Она не сдавала меня?
Пиздец.
Ору во все горло Мулу! Выходит сонный помятый, приказываю одеваться и быть готовым
