досыта, — кивнул Торми. — Да ещё и домов новых понастроить. Самое лучшее решение предложил старейшина — оставить их здесь, взаперти. Если у нас будет пара дней форы — ни одна самая умелая ищейка на след не встанет. А там и до Белого моря недалеко.
— Ага, с месяцок, — ухмыльнулся Смайл. — Хорошо ещё, столица не в самой глубине Дариды.
— Меня больше остров беспокоит, — сказала Дайра. — Мы ведь не знаем, может, он на другом краю планеты.
— М-да, — согласился Смайл. — Поскорее бы это выяснить!
На том и расстались. Незнакомцы были заперты в сарае и сидели связанные по рукам и ногам. К тому же их сторожили по двое — на всякий случай.
— Лучше бы отплыть прямо сейчас, — сказал Торми. — Не ждать новых гостей. И как я только не подумал о возможном преследовании?
— Ты не виноват, — отозвалась Дайра. — Эти явно умеют скрываться. Вот только с Габи они просчитались.
Все улыбнулись, включая Марка.
— Да, я уже похвалил свою находчивую супругу. Как ты вообще умудрилась залезть на дерево, у которого и ветвей-то нет?
Я рассмеялась.
— Не помню. Просто ползла, как жук.
На сей раз мы рассмеялись вместе.
— Ну, они бы не стали причинять тебе вред, — сказал Смайл.
— Грозились, если не пойду с ними.
— Думали, ты напугаешься. Испугалась? — спросил Марк.
— Почему-то нет. Глупо, да?
— Конечно, опасаться необходимо, но поддаваться панике бессмысленно, — ответил Марк.
Быстро собрав подаренное жителями поселения, мы отчалили. Марк и Смайл как всегда вместе с остальными сели на весла, мы с Дайрой стояли на носу. Порой я оборачивалась и глядела на Марка, и тогда он виновато мне улыбался. Вот нам и кусты, и постель, и уютная каюта… Снова ждать, и как долго — неизвестно.
Однако вскоре красота лесов увлекла меня, и это помогло дожить до полуночи. Я даже не слушала, о чем идет речь за поздним ужином, просто глядела на Марка, тихо улыбаясь в предвкушении. Показалось даже, будто он смущен моим поведением, но сказать наверняка было трудно. Солнце умело пряталось за тучами сдержанности.
И даже когда мы остались наедине в каюте, Марк вел себя так, словно нам предстоял обычный сон. А вдруг он не понял моей просьбы? Что, если не хотел этого так же сильно? Мне надоело сомневаться!
— Давай помогу, — предложила я, видя, что он как-то неуклюже стягивает рубашку.
Марк слабо улыбнулся, и стало ясно, что из нас двоих дуреха именно я. Он просто устал. Сначала гребля, потом ночное дежурство, после магия, которая не проходила бесследно… И тут я со своими желаниями! Мне захотелось приложиться головой о мачту, но я предпочла вплотную заняться супругом. Ничего не зная о лечебных прикосновениях, я просто уложила Марка на живот и принялась мять его спину как можно сильнее и нежней. Реакция оказалась замечательной — любимый мурлыкал под моими руками. Он так расслабился, что задремал, и, когда я хотела устроиться рядом и уснуть, внезапно перекатил меня на спину и лег сверху.
— Спасибо, котенок. Но разве мы на этом закончим исцеляющие процедуры?
Я сразу покраснела.
— Ты ведь устал…
— Немного, — признал он с улыбкой. — Но ты восстановила мои токи. Что пожелает моя Габ?
Невозможно было смотреть в его смеющиеся глаза и не улыбнуться.
— Тебя, — тихо ответила я. — Больше.
— Дольше, — кивнул Марк, снимая с меня платье. — И это нам не нужно.
— А что мы будем делать? — глупо улыбаясь, спросила я.
— Скажи.
— Целоваться, — отозвалась я, — тихонечко.
И тронула губами его колючий подбородок.
— Уверена, что хочешь целоваться с моей бородой? — пробормотал Марк. Шаловливые руки поглаживали мою спину, нарочно щекотали и приятно пощипывали.
— Нет, — и я поцеловала его в губы. — Давай лучше ты будешь вести.
— Хорошо, — усмехнулся Марк.
Мы и ночью спали в обнимку или уткнувшись друг в друга, теперь же переплелись так, что не распутать. Порой влюбленные не нуждаются в полном соединении, только в бесконечных ласках. Так ты учишься слышать стук сердца через кончики пальцев, овладеваешь дыханием любимого, чтобы потом отдать ему свое. И не было страсти — кажется, впервые ни малейшей её капли. И не было его и меня, потому что в такие мгновения есть только мы. И это можно назвать настоящей любовью, ибо лишь она рождает близость сердец, истосковавшихся по теплоте.
Сон или реальность? Я проснулась от прикосновения и приоткрыла глаза: Марк.
— Привет, — сказал он. — Прости. Ты лежишь на мне голышом и ерзаешь, я просто не могу больше терпеть.
Он прикоснулся к моим бедрам, скользнул пальцем выше, и тело мгновенно отозвалось. Сонная, беспомощная, ничего не соображающая, я была легкой добычей. Через пару секунд уже оказалась не на супруге, а под ним, а затем впереди него, на боку. Марк легонько потянул меня назад за волосы, и я прогнулась. Оказывается, так все ощущалось иначе, да и полное расслабление добавило в любовь крупиц тягучего наслаждения. Марк скользил неспешно, порой склоняясь и нащупывая мои губы, и тогда под кожей начинали пульсировать скрытые жилки. И все это длилось минуту, две, потом пять, десять… А когда закончилось, я была настолько очумевшая от неги, что перепутала вымышленный мир с настоящим и продолжила любить Марка во сне, чтобы утром все повторить заново.
Последующие дни мы плыли без остановок, и удивительные леса сменяли сизые холмы, где не росло ни одного деревца, а потом снова появлялись деревья розовые, красные и рыжие, кусты, которые цвели черными бутонами, а ещё такие, где вместо ягод висели смешные стручки с лиловыми горошинами. Мы ловили много самой разной рыбы, набирали грибов столько, что хватало и на супы, и на жарку, а ещё находили родники с небесной водой или заброшенные хижины охотников, потрескавшиеся от времени.
Лишь через много дней впереди показалось море — светлое и шумное. О нем рассказывали много разного, в том числе считалось, что, чем дальше от берега, тем выше была вероятность пропасть в белых водах навсегда.
— Слышал это о каждой луже, — усмехнулся Торми. — Нечего нам
