и сильнее укутавшись в халат, поднимаюсь к себе.
– Чай будешь? – Марина устраивает планшет на столе, подпирая его банкой кофе, и включает какое-то шоу.
– Нет, ухожу скоро.
– Куда?
– Ника с Колей позвали отметить их помолвку.
Снова вру. Вот зачем?
– О, она замуж собралась? Поздравь ее от меня.
– Конечно, – докрашиваю правый глаз и, распределив пальцами влажные пряди, включаю фен.
В девятнадцать пятнадцать застегиваю пуговицы пальто и закидываю в сумку помаду. Еще раз смотрю на себя в зеркало и выхожу в коридор.
На кухне кто-то бренчит на гитаре, и ему даже подпевают.
Прекрасная середина недели.
Спускаюсь на первый этаж и, поправив укладку, которая и так идеальная, выхожу на улицу.
Машина Марка стоит ближе к выезду из кармана, под кронами облетевших деревьев.
Стоит только оказаться в салоне, и я мгновенно улавливаю какие-то странные ощущения. Не могу разобрать, что это.
– Прости, что опоздала, – накидываю на себя ремень, почему-то останавливая взгляд на пальцах Марка, которыми он сжимает рычаг переключения передач.
Валиев на меня смотрит. Я это чувствую. Смотрит, но при этом не издает и звука. Мог бы хоть «привет» сказать, я не знаю…
В сложившийся тишине становится неуютно, будто вот-вот должно что-то произойти. А еще глаза почему-то слезятся.
Марк трогает машину с места, а я громко чихаю, еле успев прикрыть рот и нос ладонью.
– Будь здорова.
– Спасибо, – тру нос и снова чихаю. Ну что такое-то?
– Ты не заболела?
– Нет. Духи новые. Может, немного переборщила с дозировкой.
Марк кивает и, чуть повернувшись в проем между креслами, достает с заднего сиденья букет. Машина, что едет перед нами, резко притормаживает, и Марк тоже мгновенно жмет на тормоз. Цветы, что он достал, в этот момент впечатываются мне в грудь.
Я чувствую знакомый запах и снова чихаю.
Ну нет. Пожалуйста, нет!
Приподнимаю букет, на секунду прикрывая глаза.
– Это ромашки?! – констатирую через очередной чих. – Убери. Пожалуйста, убери. У меня аллергия почти на все астровые.
Чих!
– Блин! – Марк забирает букет и просто выбрасывает его в окно. Я почему-то сразу представляю, как его давит следующая за нами машина, и начинаю чесаться. Не то чтобы это реакция на цветы, скорее, отголоски моего волнения. Ну вот почему именно ромашки?
Глаза начинают слезиться. В носу зудит.
– Мелкий гаденыш… – выплевывает Марк и предлагает мне воды.
– Не надо. Останови у аптеки, я сбегаю за таблетками, иначе не знаю, сколько буду так чихать.
– Я схожу, – Марк паркуется у обочины, прямо перед красной вывеской «Аптека».
Выхожу из машины за ним следом.
– Я с тобой, – хватаю Валиева под руку и снова чихаю. – Ну почему именно ромашки? – спрашиваю, поднимаясь по ступеням.
– Брат твой посоветовал.
– Савка? Упыреныш. Я тут умру сейчас из-за его советов, – снова чихаю.
Марк в это время покупает таблетки и протягивает мне блистер. Следом дает бутылку минералки без газа. Делаю несколько жадных глотков и прохожусь пальцами по лацкану пальто. Черт, пыльца.
У Марка на белой футболке под расстегнутой курткой, кстати, то же самое. Несколько желтых пятен.
Мы уже вышли на улицу, и я тянусь в сумку за влажными салфетками.
– Ну что за день? – вытираю ладони, – Не подходи ко мне, на тебе тоже эта пыльца, – выставляю руку вперед, упираясь Марку в грудь ладонью.
Он смотрит на свою футболку, оттягивает материал от кожи и снимает с себя куртку. Посреди улицы. То же самое, между прочим, проделывает с футболкой. На улице нулевая температура, а он стоит в одних джинсах, вдевая руки в рукава куртки, надевая ее прямо на голое тело.
Из-за опеки над братом во мне мгновенно включается мамочка.
– Ты же только болел, совсем ненормальный?
– Ты за меня переживаешь? – Марк улыбается и, вытащив из пачки пару влажных салфеток, вытирает пятна на моем пальто.
– Просто терпеть не могу такие глупости, – прикусываю губу, понимая, что он опять пересек черту и стоит запретно близко.
– Какие?
– Которые ты сейчас вытворяешь.
– Просто избавился от проблемы. Ты разве не этого хотела?
– Я вообще ничего не хотела, – шмыгаю носом, будто у меня насморк. Летнее дежавю, блин. Бабушкина деревня. Поле. И эти гадкие ромашки. Где он их только нашел в ноябре?
Марк тянет бегунок молнии вверх и, скомкав лежащую на крыше машины футболку, бросает ее в урну рядом с аптекой.
– Думаю, что паназиатскую кухню ты тоже не любишь. Угадал?
– Да, откуда ты… Савка сказал, что люблю, да?
Марк кивает, и все, что я могу, это обреченно вздохнуть.
Миленькое получается свидание…
Марк хочет мне что-то ответить, но его прерывает телефонный звонок. Он мельком смотрит на экран вытащенного из кармана куртки смартфона и подносит его к уху.
– Да.
Я не слышу, что ему говорят на той стороне, но, судя по меняющимся на его лице эмоциям, явно не то, что он жаждал услышать.
– Прямо сейчас? – Марк бросает взгляд на меня, поддевая пальцем лацкан моего пальто. Хмурится. – Ладно. Не ори. Да понял я, – выдыхает струйку пара на холодный воздух, чуть запрокинув голову. – Приеду. Через двадцать минут. Да.
– Что-то случилось?
– В офис нужно заехать, кое-что подписать.
– Хорошо. Могу считать, что свидание окончено, да?
Марк выдавливает улыбку и качает головой.
– Поедешь со мной. Это не займет больше десяти минут.
– То есть, идя на свидание, я целых десять минут должна развлекать себя сама?
– Развлекухи с цветами тебе не хватило?
– А вот об этом тебе стоит вообще молчать. Это практически попытка убийства. Между прочим.
– Поверь, если бы я хотел… – он нагло улыбается и открывает мне дверь машины. – Прошу.
Морщу лоб и усаживаюсь в кресло, стараясь больше не смотреть на Валиева и не касаться его. Совсем. Бесит его наглость. Так бесит, потому что самой мне ее не хватает. Настоящей, не показной.
Пока Марк огибает капот автомобиля и садится за руль, у меня появляется несколько секунд, чтобы выдохнуть и расслабить мышцы лица. Ведь, если подумать, на аркане на эти свидания меня никто не тащил и в платье это я сама вырядилась.
Ну как меня угораздило во все это вляпаться?
Пока я размышляю, колеса машины накрепко сцепляются с дорогой и несут нас в сторону центра.
Я понятия не имею, где находится офис фирмы Руслана или Марка, черт его знает. Но ловлю себя на мысли, что мне интересно посмотреть на это здание, да и вообще получше узнать, чем они занимаются.
Под фоновый шум собственных мыслей я рассматриваю мелькающие улицы до момента, пока машина не съезжает на подземную парковку. Марк глушит двигатель,
