чувствует себя настоящим роботом без эмоций. На столе находит свой телефон. С новенькой сим картой. Когда успели то и кто?
Вбивает по памяти самые важные контакты. Все, что помнит. Кроме одного. Который хоть и помнит, но вносить в список номеров не собирается. Если разрывать так окончательно, а не томиться потом непонятными муками: позвонить, не позвонить.
Уже через десять минут снова садится в машину. Волосы слегка влажные. Ну и плевать. Мозг соображает туго и с надрывом. Видимо пережитый стресс сказывается. А обеспокоенные взгляды охранника добавляют лишних терзаний.
Она ведь для него просто работа! Зачем тогда так смотреть? Боится, что гонорар, обещанный по контракту и наверняка очень крупный, не выплатят? Как же это все мелко и грязно! Она была о нем лучшего мнения.
Понимает, что воспаленное и уставшее сознание начинает нести какой-то бред, и останавливается. За окном медленно опускаются сумерки. Лениво и тягуче. Так что хочется остановить это мгновение, машину, выйти на обочину и вдохнуть полной грудью прохладный вечерний воздух.
Может быть, она так и сделает на обратном пути. А сейчас нужно доехать до места. Отметиться перед отцом, чтобы он убедился — все в порядке. Он уже звонил на ее новый номер несколько раз.
Вот ведь надо было говорить больному человеку о подобном?
Сердито косится на охранника. Получает в ответ порцию обеспокоенных, молчаливых взглядов и резко отворачивается. Рядом с этим мужчиной ее выдержка всегда дает слабину. Она, обычно сильная и независимая, превращается в покорное, бесхребетное существо. И пора с этим кончать.
Вот сейчас она поговорит с папой. Объяснит тому, что личная охрана ей больше без надобности. Сумеет убедить, если родитель после всего случившегося, что не исключено, встанет в позу. А потом это же продублирует охраннику.
Уверена он будет даже рад. Наконец-то избавится от надоевшего ярма. Поищет себе что-то новое и более интересное, нежели быть на побегушках у капризной, избалованной девицы.
Теперь и сама Лейла понимает, как все выглядит со стороны. Вспоминает, как ненавидела и шпыняла его первое время. Вытирала об него ноги. И кидала обидными прозвищами. Какой мужчина простит подобное? И уж точно не такой самодостаточной и независимый как он.
Разговор с отцом проходит на повышенных тонах. Хотя Лейла предпочла бы по-другому. Но сейчас она и сама очень устала. А на отце вообще лица нет. Так сильно он переживал. Наверное, потом ей будет безумно стыдно. Но сейчас просто необходимо любыми способами добиться своего.
Откладывать на завтра она опасается. Опасается собственного малодушие. Опасается передумать. Она должна добиться увольнения охранника сегодня. Чтобы там ни говорил отец. Она снова поступит так, как делала всегда. Взбалмошно и безрассудно.
— Как хочешь, дочка. Делай по-своему, — наконец устало сдается отец. — Но я все равно не разделяю твоей спешки. Между прочим, Дан сегодня, возможно, спас твою жизнь. Ты должна ему быть хотя бы благодарна, а не выкидывать как ненужную вещь. Твое отношение к людям мне не нравится и когда-нибудь мы еще поговорим об этом. Похоже, где-то я допустил ошибку. Но, думаю, воспитывать тебя уже поздно.
— Отец, я благодарна ему.
Голос не звучит сильно искренним, но претворяться у Лейлы уже нет сил. Хочется скорее добраться до дома, залезть в кровать и порыдать. На душе скребутся кошки.
— Лейла, пожалуйста, больше не выкидывай подобного, — просит на прощание мужчина. — Я чуть не посидел.
— Пап, ты уже, — слегка улыбается девушка.
Хочется развеять напряженный разговор легкой шуткой.
— И это все твоя вина, между прочим.
— Отец. Ты не прав. Там еще мама постаралась. Помнишь, ты рассказывал.
Они переглядываются, а потом улыбаются одновременно.
— Милая, ты ведь знаешь — единственное, что у меня осталось — это ты. И если с тобой что-нибудь случится, я не переживу.
— У меня так же, папа.
— Ну, нет! — возмущается он и даже слегка привстает на кровати, чем вызывает на лице очередную гримасу боли. — Ты выйдешь замуж. Заведёшь детей. Семью.
— Я не собираюсь замуж!
— Ну, милая, не говори так. Вот встретишь хорошего, достойного мужчину. Полюбишь его и…
— Я никого и никогда не полюблю!
Именно в этот момент входная дверь открывается и на пороге появляется охранник. Бесцветные глаза встречаются с черными. Их немой диалог не остается незамеченным и для мужчины, находящегося здесь же, в палате. Но даже если тот что-то и заподозрил. То выговаривать это сейчас не собирается.
— Ладно, дочка, иди, — заключает он. — Мы все сегодня слишком устали и должны как следует отдохнуть. Но обещай приехать завтра.
— Обещаю, папа!
— И поцелуй старика на прощание.
— Ты никакой не старик! — смеется она и делает шаг к больничной койке.
Наклоняется и чмокает мужчину в щеку. Тот приобнимает ее за плечи, слегка похлопывает по спине ладонями и, притягивая, шепчет на ухо:
— И все же подумай еще раз. Не принимай скоропалительных решений, о которых потом придется жалеть.
— Я постараюсь, папа.
Они прощаются, и Лейла выходит из палаты. Недобрый взгляд охранника будоражит. Нужно набраться решимости и обо всем ему сказать. Сказать, что он уволен и в его услугах больше не нуждаются. Что деньги за успешно выполненное задание будут в кратчайший срок переведены ему на счет и его дальнейшее нахождение в их доме больше не требуется.
Несколько раз прокручивает в уме эту речь в машине. Чтобы в нужный момент не ошибиться и не застопориться на самом главном. Не поддаться волнению. Которое просто бьет через край. Она справится! У нее все получится!
С таким настроем проходит к собственным дверям, разворачивается и открывает рот. Но в следующее мгновение ее толкают внутрь, дверь комнаты захлопывается. Щелкает замок.
— Что ты делае…
А на нее обрушиваются с неистовым поцелуем. Он больше не нежный, не заботливый. Он отражает всю сущность целующего. Весь его дикий, необузданный темперамент с примесью животной страсти. Которая сейчас со злостью и остервенением выливается на нее сплошным потоком. Как будто он хочет ее сожрать. Или наказать.
Весь задуманный план летит в тартарары.
Глава 28
Горячо. Просто нестерпимо жарко. Кожа к коже. Поцелуи со вкусом пепла и примесью отчаяния. Их обнаженные тела сплетаются вместе, оставляя причудливый узор на смятых простынях кровати. И Лейла шепчет слова, которые бы предпочла оставить и похоронить глубоко в своем сердце. Но под жарким напором страсти они выскальзывают наружу.
Наверняка завтра она обо всем этом пожалеет. Наверняка завтра будет лить слезы и кусать локти. Зато сегодня насладится по полной. Так вот он какой прощальный секс. Невероятно сладкий
