просто способна на небольшое колдовство. Возможно, она была сиреной, которая очаровала, произнеся эти слова.
Она понимала его.
Она знала, как он одинок и как отчаянно хочет, чтобы кто-то провел с ним вечность.
Мэв неторопливо прошла перед ним. Она подняла его руку и поднесла к бархатной мягкой коже ключицы.
Он тяжело сглотнул и погладил большим пальцем дугу кости. Его звал пульс крови, но он знал, что должен держать себя в руках.
Мэв облизнула губы.
— Если бы ты меня укусил, я бы превратилась в вампира, как ты?
— Нет. Это немного сложнее.
— Приятно знать.
Она обхватила его затылок и притянула к себе для душераздирающего поцелуя. Эта женщина вытащила его душу из тела, пока он не мог думать ни о чем другом, кроме нее. Ни о чем, кроме привкуса пепла на языке и запаха колдовства, наполнявшего комнату.
Его пальцы жаждали коснуться каждого сантиметра ее тела.
Его клыки желали вонзиться в ее плоть и снова вкусить запретный нектар ее крови.
Но его сердце, о, его сердце хотело заключить ее в свои объятия и никогда не отпускать.
Она оторвалась от его губ, не обращая внимания на тихий звук разочарования, который он издал. Мэв сделала три шага назад и опустила другое плечо сорочки. Ткань цеплялась за ее тело, словно не желая раскрывать тайны, лежащие под ней, но потом она упала, и Мэв предстала перед ним. Голая и такая прекрасная.
Мартин приложил большой палец к губам, зная, что если он не замедлит это, то все закончится быстрее, чем он хотел.
— Кровать, — рявкнул он, переводя взгляд на алые простыни. — Ложись на нее.
Хотя она не была кроткой женщиной, она не возражала против выполнения его приказов в такой обстановке. Мэв села на край его кровати. Она скользнула на шелковом покрывале в тень, где только он мог ее видеть.
«Медленно, — напомнил он себе. — Не пугай ее».
Он направился к кровати, раздеваясь на каждом шагу. Его пиджак, рубашка, штаны. Он позволил ее глазам плясать по шрамам, покрывавшим его торс, словно тонкое кружево, прежде чем взять ее за лодыжки и притянуть к себе.
Его губы нашли хрупкую кость ее лодыжки. Ее дыхание дрогнуло, и он понял, что она восприимчива к его прикосновениям. И он намеревался поглотить ее тело и душу.
Мартин ткнулся носом в изгиб под ее коленом, нежно задел там зубами, прежде чем продолжить. И хотя она, естественно, раздвинула перед ним ноги, даже издала тихий горловой звук, он не собирался сдаваться ей так просто.
Нет. Его руки погладили бока ее живота, затем он сжал одну из ее грудей, нависая над ней. Он был болезненно твердым, пульсировал и между ног, и в клыках, но сейчас было не время предаваться страсти. Не тогда, когда он уже мог видеть, как румянец растекается по ее груди к щекам.
— Я хотел попробовать тебя на вкус, кажется, веками, — пробормотал он ей в горло. — И теперь у меня есть такая возможность. Я не собираюсь тратить ее впустую.
Мартин поймал ее сосок зубами, нежно прикусил его острую вершину, прежде чем погладить его языком. Снова и снова он дразнил ее губами и языком, пока она не начала извиваться под ним.
— Пожалуйста, — прошептала она. — Мартин, ты мне нужен.
О, но он еще не закончил.
Он запечатлел поцелуй между ее грудями, лизнул дорожку вниз по ее животу вплоть до рая, ждущего его языка. Он гладил ее. Глядя, как Мэв дрожала от экстаза от его прикосновения, перемещаясь, чтобы направить его туда, где она больше всего хотела, чтобы он задержался. Ни разу он не отвел взгляда, узнавая, чего она хочет.
Он скользнул пальцем в ее мягкие складки и отклонил голову, чувствуя, как напряглись мышцы шеи. Она была такой же мягкой, милой и скользкой, как он и надеялся.
Теперь ему больше не нужно было ждать, чтобы попробовать вторую лучшую часть нее. Мартин низко наклонился, и от смелого движения его языка она застонала под ним. Он прижал руку к ее животу, удерживая ее на месте, дразня и разглаживая ее складки.
Он не останавливался, пока ее бедра внезапно не сжались, а ноги не задрожали по обе стороны от его головы. Только тогда он снова поднялся над ней, его рука сжала его член, и его желание было более диким, чем когда-либо прежде.
— Я желаю тебя больше, чем кровь, больше, чем жизнь, больше, чем всю роскошь и богатство в мире, — пробормотал он. Мартин развел ее колени в стороны и втиснулся между ними. Она была горячей и мокрой, и он не мог ясно видеть из-за желания к ней.
Но затем она схватила его за затылок, и он снова посмотрел ей в глаза. Одним рывком она прижала его губы к своей шее и прошептала:
— И я тоже хочу тебя. Всего тебя, Мартин.
Глубокий гортанный стон сорвался с его языка. Его губы приоткрылись из-за острых клыков, которые непрошено выпятились. Но затем ее рука скользнула между ними. Она вела его к самому центру своего существа, и он не мог остановиться.
Он укусил ее за горло, пока она вела его внутрь. Один толчок, один укус, и он узнал, как выглядит рай.
Плавное скольжение его бедер по ее бедрам до основания. Она склонила голову, обнажая шею, задыхалась и стонала под ним. Он должен был сосредоточиться. Он не мог ее осушить. Еще не время. Еще нет.
Еще нет.
Но глоток крови не повредит, хоть она и сдвинулась. Она закинула ногу на его поясницу, сильнее прижала его к себе. Двигалась, терлась об него, учила его.
Он сильнее прижался к ней. Глубже. Ему хотелось больше, быстрее, чтобы он не мог сказать, где начинается один из них и где заканчивается другой.
Мэв подстраивалась под его ритм, даже когда он вырвал клыки из ее шеи, чтобы застонать. Удовольствие собиралось в основании его позвоночника. У него осталось немного времени, но она кончит с ним.
Откинувшись, он прижал большой палец к точке, умоляющей о его внимании, и увидел, как ее глаза внезапно распахнулись от шока.
— Ах, вот так, — прорычал он. — Хорошая девочка.
Она сжалась вокруг него, и все. Это было все, что он мог вынести, когда вкус ее запретной крови смешался с ощущениями между ее ног. Он не мог сдержать себя.
Мартин уперся рукой сбоку от нее, двигал другой ладонью быстрее, заставляя ее присоединиться к нему на краю утеса, готова она к этому
