не стану, — произнёс, наконец, Мирон. — Как вернусь с охоты, так и свататься буду.
— Ты главное вернись целым и невредимым. А там уже видно, — вздохнула Власа, вспомнив про упырей. Отговорить бы Мирона от риска напрасного, да упрямый он, не послушает. — Долго охота будет?
— Да нет, через пару ночей уже вернусь.
— Тогда соберу тебе припасов в дорогу, — решила Власа, про себя подумав, что надо бы и мешочек с полынью приготовить для Мирона. Или, может, ещё какой оберег от зла сделать…
— Приходи тогда на закате к воротам. А мне сейчас к Яромиру надо, он обещал надёжную кожаную броню подыскать мне для охоты, — добавил Мирон уже на ходу и поспешно вышел из дома.
Власа взглянула в окошко, наблюдая за тем, как он быстрым шагом идёт на поле для тренировок. Давно она не видела Мирона таким собранным, уверенным, словно у него в жизни наконец-то появилась цель. Только вот цель это была опасная — не то, что в городе в княжеской дружине месяцами похода ждать, а то и годами. Здесь Мирону даже на обучение времени не дали! Это и понятно — нежить-то уже рядом с зубами и клыками, ждёт тёмного часа, чтобы напасть на людей честных…
— Лучше бы князю служил. Всё спокойней, — покачала головой Власа и стала готовить тесто для пирожков, чтобы потом Мирону в дорогу отнести. Благо сегодня не было занятий у Хельги — разрешила ей ведьма отдохнуть немного, после того, как в прошлый раз Власе случайно вызвала духа. И хоть разговора путного не вышло — не удалось понять, что чужая душа сказать хочет, Хельга всё равно осталась довольна. Сказала, что и дальше будет учить этому Власу.
Только Власа после этого общения с духом еле до дома доплелась, до того тяжело ей было, что вымоталась и обессилила вся. Но что поделаешь? Раз Хельга так решила, то всё равно придётся…
Вечер наступил незаметно. Власа к тому времени три мешочка с травами и солью подготовила. На платке защитные символы успела вышить, читая заговоры и наполняя каждый стежок силой. Потом завернула в платок остывшие пирожки с разными начинками, и поспешила к воротам.
Там уже собрался отряд из воинов во главе с Яромиром. Среди них и Мирон был в кожаной броне с мечом на поясе — самый молодой из всех. С некоторыми воинами прощались их жёны и матери, одевали мужчинам обереги на шею.
Власа тоже повесила на шею Мирона оберег с красным камнем, который ей дала Зарина перед походом. Хотя сила в обереге была не то, что в первую ночь, но Власа надеялась, что сумела частично восполнить её. Может быть, даже от Черномара помочь сможет.
Сама же Власа решила, что ей пока и без оберега можно, в деревню ведь Черномар не проберётся — защита здесь была магическая, надёжная.
— Береги себя, — прошептала она Мирону и обняла, быстро поцеловав на прощание.
— Всё хорошо будет. Вернусь скоро и женюсь на тебе, — шепнул ей Мирон, поцеловав в ответ.
— Ну, всё, выдвигаемся! — раздался голос Яромира. Ведьмак первый пошёл за ворота, за которыми виднелся густой, тёмный лес. Воины последовали за ним, среди которых был и Мирон.
Оставшиеся стражи деревни захлопнули за ними ворота, с лязгом задвинули тяжёлый засов. Вот и всё.
Какое-то время Власа смотрела, как расходятся женщины, проводившие своих мужей и сыновей. Некоторые вздыхали, причитали, мол, откуда столько упырей вылезло? Недавно же их всех упокоили. Власа слышала по отголоскам разговоров, что месяц назад с охоты не вернулся кто-то из воинов…
Но в целом женщины выглядели спокойно, никто не утирал платком выступившие слёзы, не прятал всхлипы. Будто ничего особенного не произошло. Не впервой, видимо, они провожали воинов в ночь.
Власа тоже побрела домой, думая о том, что если она станет женой Мирона, а он воином, то ей придётся также каждый раз провожать его на опасную охоту, не зная, вернётся ли он вновь…
Конечно, и в обычной деревне охотники не всегда возвращались домой. Но одно дело, когда шли ловить простого зверя и совсем другое — нечисть.
Следующие два дня Власа как могла, занимала себя делами. Училась в шатре Хельги вызывать силу рода из птицы-оберега. Один раз у неё получилось даже прикосновением руки разжечь огонь, а потом потушить пламя. Кроме того, Власа пробовала снова общаться с духами, но пока так и не научилась их понимать.
— Когда сможешь говорить с ними, так силу и обретёшь. Много мудрости они тебе поведают о том, что было, и о том, что будет, — нравоучительно говорила Хельга.
— Я только не пойму, зачем мне это? Прошлое я и так знаю, а о будущем ведать не хочу. Пусть лучше будет как должно.
— Не понимаешь ты силы своей, — махнула на неё рукой Хельга. — Обереги хоть научилась плести, какие я тебе в прошлый раз показывала? А порчу с вещей снимать пробовала?
— Обереги получились. От сглаза, от бедности, от любви несчастной, от неурожая, — начала перечислять Власа, протягивая готовые обереги ведьме.
— И правда хорошо сплела, — внимательно изучила Хельга работу. — Скажу, чтобы их в деревню за лесом людям отнесли. У нас одна знахарка ходит туда каждую неделю, людей лечит, а обереги толком сплести не может, силёнок не хватает. Вот отнесёт твои обереги, люди за них заплатят. Часть денег ей останется, часть тебе. Поняла?
Власа с готовностью кивнула. Хоть какая, а денюжка будет, уже хорошо.
— А вот порчу с камня снять не смогла, — вспомнила Власа про второе задание ведьмы. — Как поселилась в нём тьма изнутри, не хочет уходить.
— Ну ничего, скоро и этому научишься, — успокоила Хельга. — На сегодня хватит с тебя, отдыхай. И так силы много потратила, вон уже под глазами синяки.
Хотела Власа сказать, что не от ворожбы это, а от того, что вторую ночь не спится ей, с тех пор, как Мирон на охоту ушёл… Да не стала. Поблагодарила ведьму за науку и пошла домой.
Небо на востоке светлело, окрашиваясь в золотистые цвета рассвета. Мирон устало провёл рукой по лицу. Вся одежда была перепачкана в крови упырей, хотя несколько ран от их зубов получил и он сам. К счастью, раны были не глубокие. Их было достаточно перевязать смоченной в зелье тканью, да и самому выпить особое снадобье, чтобы вывести упыриный яд.
Впереди с факелом шёл Яромир, он был единственным ведьмаком в отряде и владел магическим даром. Это позволяло ему легко находить дорогу.
Вскоре впереди показались ворота
