Пусть он замолчит!
– Берите карету, коней! Только пощадите, не губите!
– Не нужна нам твоя карета!
– Золота нет, совсем нет!
Кажется, кто–то выругался. Что–то плотно звякнуло, и наступила тишина.
Катрин ощутила, как ее тянут наверх, что–то говорят, но реальность тонула в сильном головокружении. Приходилось цепляться за остатки сознания, чтобы снова не провалиться в пустоту.
– Живая.
– А кровь?
Что–то очень мягко коснулось лица.
– Осколки кажется, но лучше к лекарю.
Следующее возвращение из темноты произошло оттого, что неподалеку кто–то ругался.
– Так я думал, разбойники гонятся!
– На тебя все проезжающие путники такую панику наводят?
– Ночь же, благородные господа. Добрый человек в такую пору не поедет.
– Оставь его.
– Только извозом семью и кормил, как же я теперь, без кареты буду. – запричитал голос.
– В кошеле хватит золотых на две кареты, не замолчишь – передумаем. – причитания смолкли. Звонкий голос показался неуловимо знакомым.
Катрин внезапно осознала, что лежит на влажной от росы траве. Было холодно и мокро, она поспешила сесть, но движение отдалось низким гулом в ушах.
– Не так быстро, позвольте вам помочь. – кто–то ее бережно поднял, а затем поставил на ноги, продолжая придерживать. В мир снова начали возвращаться краски.
Неизвестный стоял неприлично близко, и Катрин поспешила сделать шаг назад, это чуть не стоило ей равновесия, но сознание уже крепко держалось на своем месте.
– Вы как?
– В порядке, – голос дрожал. Женщина заметила перевернутую карету, извозчика, который суетился вокруг лошадей. – Спасибо, ч–что в–вытащили.
Только сейчас нахлынуло осознание произошедшего. Они слетели с дороги, и только каким–то чудом отделались лишь испугом. Переживания прошлого дня, усталость, слабость навалились с новой силой. На глазах начали закипать слезы. Катрин глубоко вдохнула, выдохнула, снова вдохнула. Не сейчас, не время быть слабой! Если бы только рядом никого не было, чтобы дать хоть немного воли чувствам.
– Мне кажется, не в порядке, – второй путник закончил помогать извозчику, приблизился, и подняв женщину за подбородок заглянул ей в лицо. Это подействовало, как ведро ледяной воды.
– Рикард?!
– Своих узнает, значит не так сильно головой ударилась, – теперь в голосе сквозила насмешка, и именно этот ироничный тон, помог окончательно взять себя в руки.
Но если перед ней Рикард, значит второй… Как так случилось, что она сразу не узнала голос, не догадалась взглянуть в лицо? А она еще и на земле валялась, без чувств. Катрин закусила губу, уж лучше бы разбиться окончательно, чем представать перед кем–либо в подобном виде. Следующая мысль была о девочках, что было бы с ними, разбейся она на этой дороге?! К горлу подкатил болезненный комок.
Ингвар торопливо отстегнул с пояса фляжку, и протянул Катрин. Она заметила, как у мужчины дрожат руки.
– Выпейте. Только совсем немного, несколько капель.
Катрин отрицательно покачала головой. Голос еще плохо слушался.
– Это медовое вино, маленький глоток согреет, и придаст сил. Вам же нужно добраться сегодня в Торд?
Женщина нерешительно взяла фляжку, немного отпила, и закашлялась. Медовое вино оказалось пряным, и приторно сладким. По телу тут же разлился жар, а затем разум наполнила небывалая легкость.
– По–моему, ей нужно было гораздо меньше. – неуверенно заметил Рикард. – Вдруг не сможет ехать верхом.
– Она поедет со мной, – коротко отозвался Ингвар.
– Зря, я что–ли выкупил лошадь у извозчика? Он же на обратный обмен не пойдет, пять золотых отдал.
– Бери с собой, перепродашь в Торде, а сейчас лучше помоги мне.
Катрин легко согласилась ехать вместе с Ингваром, и изо всех сил старалась держаться ровно. Но дорога все плыла, плыла, тянула в спокойную тишину, и сопротивляться ей не было никаких сил…
***
Прежде уютное тепло стало нестерпимым. Огонь подбирался все ближе, потушить его не удавалось, бежать некуда. Катрин кружилась в огненном круге, в поисках выхода, и не находила. Ей казалось, что кто–то протягивает руку, но как прыгнуть через пламя? Жар проходил через тело, теперь она сама становилась огнем. Женщина вздрогнула и открыла глаза.
Пламя исчезло. Катрин лежала в своей комнате, укутанная в чей–то плащ. За окном было темно. Как долго она спала, пять минут, час? Попытка встать отозвалась слабостью, и ноющей болью в теле. Половина лица была намазана чем–то липким и остро пахнущим. Что же произошло?
В памяти мелькали отдельные кадры, которые не желали складываться в единую картинку. Поездка в карете, падение, пожилой мужчина держит щипцы над горелкой, она лежит на траве, шрамов не будет, мерный стук копыт. От размышлений разболелась голова.
Нужно встать, привести себя в порядок. Разобраться, что произошло. Сменить платье, это липнет к телу, и ощущается грязной тряпкой.
Двигаясь как в полусне, Катрин с трудом принялась распутывать шнуровку, пальцы слушались плохо, но после некоторых усилий, удалось стянуть верхнее платье. Дышать стало чуть легче, но тело все так же реагировало болью на любое движение.
Женщина натянула новую сорочку, неожиданно резко накатило чувство голода. Есть ли смысл одеваться, если сейчас глубокая ночь? Ей нужен кусок хлеба, а затем следует вернуться в постель, и надеяться, что утром будет больше сил.
Может, завернуться в одеяло? Катрин вернулась к кровати, взгляд невольно задержался на плаще. Не удержавшись, она провела по нему рукой. С одной стороны ткань оказалась гладкой и прохладной, а изнутри плащ был мягким и теплым. Он будет лучше легкого тонкого одеяла.
Катрин завернулась в плащ, и неслышно ступая вышла из комнаты. Полноценной кухни здесь не было, поэтому небольшой запас продуктов хранился в коридорном шкафчике. Заодно стоит проверить, хорошо ли заперли дверь те, кто ее сюда доставили. Память услужливо подсовывала лицо Ингвара, но северянин уж никак не мог оказаться на ночной дороге в ту злосчастную пору.
Не зажигая свечу, женщина достала сухую лепешку, и осторожно отломила кусочек. Да… Видели бы ее сейчас дочери, которых она усердно учила манерам. В соседней комнате почудилось движение, Катрин прижалась спиной к стене, кто–то забрался, воры? Но стали бы грабители зажигать свечи?
Катрин пошарила на полке, и в руку лег тонкий нож для резки бумаги. Разумнее всего вернуться в комнату, запереть дверь, и не высовываться. А может сперва выглянуть? Есть шанс, что заметив незапертую дверь, в дом заглянули стражи порядка.
С замирающим сердцем, женщина сделала несколько шагов, по направлению к первой комнате. Пятно света оставалось неподвижным. Стараясь не дышать, Катрин добралась до
