их каким-либо оружием, с каждой секундой боя они всё с большим трудом продолжали стоять на ногах.
Наконец, демон отскочил на несколько шагов в сторону от бандитов, отряхнул руки и со своей характерной волчьей ухмылкой сообщил:
— Что ж, с вами было довольно весело, но я уже вынужден откланяться. Удачно вам позависать в ожидании других прохожих.
Стоило Рааму попрощаться с разбойниками, по-прежнему стоявшими прямо посреди дороги, как вдруг они подлетели куда-то вверх, словно были всего лишь марионетками в руках кукловода, решившего выкинуть их из своего представления. Сначала мне показалось, будто они исчезли куда-то в неизвестность, и только когда я присмотрелась получше, то поняла, что оба бандита теперь висели вниз головами на стоявшем неподалёку от нас фонарном столбе, привязанные к его перекладине как будто бы за собственные тени. Разбойники тихо постанывали и кряхтели, а значит, Раам и в самом деле не стал лишать их жизни, как я его и попросила.
Разделавшись с соперниками, демон подошёл ко мне и снова предложил свой локоть, понимая, что без его помощи я при всём желании не смогла бы сейчас добраться до гостевого дома.
— Довольна, киса? — намекнул он на то, что сдержал своё обещание.
Я схватилась за его руку и для устойчивости прижалась щекой к его крепкому, укрытому плащом плечу, ощущая, что его дыхание после поединка будто бы почти не ускорилось.
— Можно было и побыстрее, а то я чуть не уснула, — не сумев сдержать собственной наглости, проворчала я.
Остаток пути до “Золотой башни” прошёл без происшествий, и я даже успела немного проветриться, так что какую-то часть дороги прошла сама на своих двоих. Охрана на входе в гостевой дом с подозрением покосилась на наши с Раамом помятые лица, однако нас здесь всё-таки успели запомнить, так что препятствовать нам не стали, позволяя спокойно подняться на верхний этаж и войти в отведённый нам двухспальный номер. Личные стражи самого Ле’Куинда, кажется, тоже покосились на нас с некоторым недоверием, но, подобно прочим встреченным нами слугам, не произнесли ни единого слова, кроме приветствия.
Сбросив опостылевшие каблуки на пол гостиной, я отправилась прямиком в выделенную мне комнату, где моих сил хватило только на то, чтобы стащить с себя плащ и припрятать кинжалы с ножнами под матрас. После этого я прямо в платье шлёпнулась спиной на кровать и уставилась куда-то в потолок, лишь по совершенной случайности не проваливаясь в такой долгожданный сон, о котором мечтала как минимум весь последний час.
Когда матрас слева от меня немного промялся под чужим весом, я приподняла голову и увидела, что Раам тоже лёг на мою кровать, повернувшись ко мне лицом и упираясь локтем в подушку. Теперь, когда мы с ним наверняка остались наедине, он снова окрасил свои глаза характерной кромешной тьмой, лукаво взирая на меня из глубины помрачневших глазниц, и я вдруг поняла, что странно соскучилась по этому древнему и бездонному, но одновременно и неподдельно живому отражению его таинственной сути, которую он прятал внутри чужого для себя тела.
Поддаваясь какому-то пьяному желанию, я перевернулась на бок и придвинулась к расположившемуся рядом со мной демону, обнимая его и утыкаясь лицом в его редко вздымавшуюся от дыхания грудь. Раам немного помедлил, словно не понимая, что ему делать с этим неожиданно ласковым прикосновением, а затем, глубоко выдохнув, положил свою руку мне на талию, всё-таки отвечая на моё спокойное объятие и прижимая меня к себе.
Я вновь, как и в прошлый раз, когда отдыхала в крепких руках слуги Темнейшего, ощутила то самое небывалое умиротворение, словно я наконец-то обрела что-то такое, чего давно лишилась. Или же то, чего у меня и вовсе никогда раньше не было. В нашу первую ночь вдвоём я решила, что всё дело было в случившейся между нами близости, и что моё тело всего лишь устало от бешеной страстной гонки за экстатическим удовольствием, оттого и позволило себе до небывалой степени расслабиться… Но только в этот раз мы с демоном оказались близки друг другу совсем иначе, а ощущения от этого оказались совершенно такими же. И я понятия не имела, что это должно было значить для нас с Раамом.
— Как ты собираешься объяснять Дейрану, что его память снова пропала? — спросила я, вдруг осознав, что история так или иначе начинала повторяться.
Граф очнётся утром и обнаружит, что двенадцатичасовой кусок его жизни напрочь исчез из его сознания. Конечно же, догадается, что демон снова вырвался из-под его контроля. И либо отправится приносить очередную кровавую жертву, оказываясь на грани смерти, либо начнёт душевно страдать и метаться в поисках свободной девственницы. А потом не будет решаться смотреть мне в глаза, потому что недостоин такой всей меня распрекрасной.
Ну, то есть, не меня, конечно же. Виконтессы Алиан О’Санна.
— Не волнуйся, киса, разберусь, — куда-то в мои волосы спокойно проговорил демон, но стоило мне вскинуть голову и с сомнением уставиться в его глаза, как на его губах заиграла хорошо знакомая усмешка, — Нет, не как в прошлый раз. Ничего с твоим Ле’Куиндом не будет. Если не веришь, поклянусь Темнейшим.
Я слегка поджала губы, словно действительно не доверяла ответу Раама, однако на самом деле проблема была в другом.
Он так просто и прямо сказал “твой Ле’Куинд”, как будто этот вопрос был уже решённым. Как будто у меня уже не было никакого другого выбора, кроме как выполнить контракт, освободить тело графа от демона и зажить с ним долгой счастливой жизнью в ипостаси графини Акроса, оставив свою воровскую жизнь в далёком прошлом.
Но я ведь на самом деле не думала ни о чём подобном! И уж тем более не считала, что моё чувство к Дейрану обязывало меня остаться с ним навсегда. У меня была своя дорога, а у него — своя, и я была совсем не виновата, что наши судьбы были вынуждены на какое-то время переплестись, чтобы потом вновь пойти своим чередом.
А ещё меня почему-то ужасно злило, что лежавший рядом со мной Раам мог так равнодушно называть Ле’Куинда “моим”. Словно я не хотела, чтобы этот наглый, горделивый и страстный демон считал, будто бы я отказалась от собственной свободы ради мужчины, который даже не знал меня настоящую… В отличие, вообще-то, от самого Раама, незаметно для себя поглаживавшего сейчас мою талию лёгкими прикосновениями кончиков пальцев.
— Было бы намного проще, если бы он признался мне, что больше тебя не контролирует, — выдохнув, я опустила голову на подушку, —
