или кому? Туркам? Кому служишь? Признавайся, я сказал!
Дризен стал вдруг часто трясти головой.
— Да каким туркам, вы о чём? Какие японцы, что вы несёте?
— Англии? — снова рыкнул я.
— Да и не Англии! — слишком быстро сказал он.
Даже если бы не уколовшая меня способность, я бы и сам почувствовал его ложь.
— Значит, Англии, — заключил я. — И что же такого вам предложили британцы, что вы решили родину продать, а, Василий Николаевич? Давайте уже, признавайтесь. Один шанс вы уже пропустили. Но я оставляю вам второй шанс — дать чистосердечное признание.
Я немного помолчал, глядя на Дризена и нагнетая тяжёлую обстановку. Бывший генерал всё сильнее скукоживался под моим взглядом. И чего он там такого увидел? Может дело в личине, которую я взял? Вроде использовал обличие обычного мужика.
Рядом со мной сидел Мезинцев и быстро всё записывал, как стенографист. И ничего, что эта работа ему не по должности. Он едва ли язык от удовольствия не высунул, что-то быстро записывая.
— Что вам пообещали, я спрашиваю? Деньги? Власть? Или вас шантажировали?
— Да, долг у меня карточный! Долг. Должен я. Столько должен, что за всю жизнь не расплачусь, — вдруг прорвало Дризена. — Некуда мне было деваться. Мне угрожали, что всё заберут. А чтобы избавиться от долга, надо было всего лишь… — он вдруг осёкся и замолчал.
А я ведь сам не заметил, как в очередной раз лопнула натянутая между нами струна.
— И что же надо Англии от России? — спросил я. — Какова цель вашей вербовки?
— Мне обещали простить часть долга за бездействие, — охрипшим голосом ответил он.
— Что значит за бездействие?
— Я должен был не докладывать о некоторых событиях. Например, о войне с Германией и Францией.
— О каких ещё событиях? — надавил я.
— Их не так много, в основном касающихся передвижений войск по прилежащим территориям, — рассказывал Дризен, прилагая усилие чтобы окончательно не растерять мужества.
— Что за войска?
— Этого я не знаю. Мне было приказано отозвать агентуру из Франции, Австро-Венгрии и Норвегии.
— На нас планируется нападение, что ли? — спросил я.
— Я… я не знаю, — замотал он головой.
— Как это вы не знаете? Вы же начальник разведки! — взревел я. — Вы получали огромное жалование. За что? За то, чтобы не работать? Получается, вы и жалование получали, не работая, так ещё и от англичан деньги высасывали. Ишь, как хорошо устроились! Что ещё вам поручали? Свержение правящей семьи?
Дризен, при моих словах, вздрогнул.
— Да что вы такое говорите? Какое такое свержение?
Меня ничего не кольнуло. Видимо, в цели запада по смене власти Дризена не посвящали.
— А что тогда, — продолжил я, — разделение России? Поделить земли между странами Европы? Или, может быть, подробить Россию на части?
Я перечислял все домыслы, знакомые мне ещё по прошлой жизни, о том, как европейские страны мечтали растащить Россию на части. Самые полезные регионы с чернозёмом, способные прокормить большое количество людей, отдать Франции, Великобритании, Германии и другим высокоразвитым странам. Население России истребить и оставить лишь необходимый минимум для того, чтобы обслуживать шахты, да производства.
Дризена уже трясло крупной дрожью.
— Помилуйте, что вы такое говорите? Я никогда ничего подобного не слышал. Да и не посвящали меня. Мне ведь были даны конкретные задания. То, что агентура узнавала о новостях из Европы, докладывать с большой задержкой, а сеть агентов перенести в сторону Японии, Китая и Османской империи. Ещё мне поручали передавать некоторые подложные разведданные, чтобы вводить заблуждение. Но я старался как можно дольше затягивать и не подавать их, чтобы совсем уж не вредить. Поверьте, я не такой уж плохой человек. Я просто попал в тяжёлую ситуацию.
Какое благородство…
На бывшего генерала было противно смотреть. Некогда гордый и уверенный в себе человек буквально на глазах превратился в жалкое ничтожество. Мне стало настолько неприятно, что захотелось немедленно прекратить этот допрос.
— Господин полковник, — повернулся я к Мезинцеву, — продолжите дознание. Мне хочется выйти на воздух.
Мезинцев лишь кивнул и посмотрел на Дризена.
— Продолжайте, Василий Николаевич, продолжайте, — произнёс он, — теперь уже поздно отмалчиваться.
Ответ я уже не услышал. За мной захлопнулась металлическая дверь, а я отправился к машине.
Можно было, конечно, не дожидаться Мезинцева и поехать обратно во дворец, но решил устроить маленький бунт. К тому же, мне было интересно, чем закончился допрос. Слушать я его не хотел, а вот результаты мне были очень интересны. К слову, и ждать долго не пришлось. Владимир Викторович справился довольно быстро. Уже через 40 минут он вышел довольный и улыбающийся.
— Вот никак не пойму, как вы так работаете? Откуда вы вообще взяли про эту английскую разведку? — хохотнув, спросил он. — Первый раз вообще вижу, чтобы вот так допрашивали. Да ладно, вижу, это просто не должно работать. А вы, видишь, как получается: пару вопросов задали невпопад, а генерал почти тут же раскололся. Причём вопросы-то обычные, однако тон у вас… не простой. Думаю, если бы вы со мной так говорили, я бы тоже раскололся, будь у меня что неладное. Интересно, как бы научиться такому…
— Видимо, у меня талант, — пожал я плечами. — Что он рассказал ещё? Было что-то интересное?
— Выдал ряд агентов, которые работают как наши русские, так и зарубежные внедрённые. Глубоко забралась эта вражеская плесень. Причём одна фамилия даже в тех самых отчётах фигурировала, о которых я вам говорил. Всё-таки и у меня есть внутреннее чутьё на всяких паразитов.
— Это то досье, о которых вы рассказывали, про подозрительно ведущих себя министров и других чиновников? —уточнил я.
— Оно самое, — кивнул Мезинцев.
— И где оно у вас?
— Так в кабинете, в сейфе, на Гороховой. Может, съездим? Заодно посмотрите, как работают простые служащие, — с хитринкой предложил Мезинцев.
— А почему бы и не поехать? — охотно согласился я. — Гулять, так гулять. Позволю себе сегодня чуть побольше отдохнуть.
Спустя полчаса я сидел в кресле полковника и листал довольно толстую кипу бумаг. Мезинцев оказался на удивление наблюдательным человеком и, видимо, очень увлечённым. Это же сколько нужно энтузиазма, чтобы вот так вот скрупулезно наблюдать за чиновниками и их действиями. Видимо, не ошибся я с кандидатурой начальника КГБ.
