Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
Кеша не целовал ее так. Вернее, целовал, обнимал и пытался потискать за грудь и попу, но никогда Тая не стремилась отвечать на поцелуи своего парня с тем пылом и страстью, которые сквозили сейчас в каждом ее движении.
— Черт! Твою же мать! К дьяволу! — ругался Фрол, когда все же сумел оторваться от девушки.
Мужчине пришлось заставить себя разжать руки и отойти на пару шагов.
Его легкие с трудом перегоняли кислород, а руки подрагивали в отчаянном желании схватить Таю и сжать еще крепче.
Но он не позволил себе подобной слабости.
— Это… Черт! Ошибка, да, ошибка! — выдыхал Горыныч.
А Тая смотрела на парня перед собой. Видела его пылающий жаждой взгляд и отчетливо понимала: не ошибка. Этот мужчина — ее. И принадлежать будет ей. И плевать, что он сам думает по этому поводу.
— Если ошибка, тогда отвези меня к Смолянову, — потребовала Львовская.
Она тут же отвернулась от парня. Всего за секунду в ее голове появился короткий, простой, но, как она надеялась, действенный план.
Спровоцировать. Склонить к близости. Привязать к себе.
К счастью, у Таяны уже имелся опыт по приручению грозных хищников. Монстра она сама вырастила. А тут — обычный змей. Чешуйчатый.
Пф, разумеется, она справится!
Дверь со стороны водителя хлопнула громко. Сам водитель, не проронив ни слова, сел за руль. А девушка, тоже молча и не глядя на охранника, заняла свое место.
Дорога до города пронеслась перед глазами Таяны сплошным каскадом из ярких фото.
Судя по скорости движения, Горыныч собирался сбагрить ее на руки Кеше максимально быстро.
И от этого Тае было обидно.
Как этот гад ползучий смеет сначала ее целовать, а потом отшвыривать, словно безвольного котенка? Придурок! Говнюк! Вонючая какашка! Лопух-переросток!
Ведь недаром его даже звали, как фикус тетушки Русланы! Фрол! Так ему и надо!
На последнем перекрестке, за которым расположился клуб «Драйв», где собиралась вся компания Таяны, машину задержал красный сигнал светофора.
Тая слишком остро понимала, что с Кешей не получится отмотать отношения назад. И не потому, что она сама назначила время и место для первого секса с другом. А потому, что из вредности переступит эту черту.
Повернув голову, Таяна видела, с какой силой сжимаются руки вокруг руля. Но лицо мужчины казалось невозмутимым. И Тая поверила бы в холодную решимость этого человека, в его безразличие и равнодушие, если бы не капелька пота, что стекла от виска и упала на белоснежную ткань рубашки.
А ведь в салоне было прохладно. Кондиционер работал исправно и на полную мощность.
Загорелся зеленый свет. Но машина не тронулась с места. Подгорный смотрел прямо перед собой.
— Ты меня поцеловал, Фрол, — прошептала Таяна, словно только сейчас до нее дошел смысл минувшего события.
Горыныч молчал. А руки еще сильнее сжали руль. И вторая капелька скатилась по виску, гладко выбритой щеке, утонула в мягкой ткани рубашки.
Совершенно неожиданно и стремительно машина сорвалась с места, пугая водителей визгом шин. Джип разгонялся, петляя в трафике и унося пассажиров в противоположную сторону.
Совсем не туда, где Таяну ждал Кеша Смолянов. А в просторную холостяцкую квартиру владельца охранной фирмы «Змей» Подгорного Фрола Игнатовича.
***
Горыныч все же не сдержал слова.
Закурил, глядя сквозь распахнутое окно на ночной город.
Этот поступок был самым не профессиональным. Самым безумным. Самым…
Самым долгожданным и нужным ему.
Сколько он грезил об этой вредной и избалованной принцессе? Сколько снов увидел с Таяной в главной роли? Сколько носов расквасил, отгоняя ее ухажеров?
Не счесть.
А теперь вот, дорвался до своей мечты. И ведь знал, что не «светит». Такая девчонка, как Таяна — не предназначена таким, как он. Но жизнь удивила Фрола. Удивила и сшибла с ног своими фокусами.
За спиной раздалось легкое шуршание.
Последняя затяжка, и Горыныч вдавил окурок в пепельницу.
Жалел ли он? Нет, ни капли.
Главное, чтобы и девчонка не пожалела. Ведь теперь он ее не отпустит. Вцепится, точно клещ. И не отпустит.
Теплый носик потерся о кожу где-то под лопаткой. Фрол не спешил поворачиваться к девушке лицом. Будто давал ей время подумать, спрятаться, сбежать.
Да, он даст ей время. Но отступать не станет. Потому что совсем недавно она подарила ему себя.
Капризная принцесса, вредная папина дочка, девчонка, которая больше времени проводила в гараже, чем в салонах красоты, и обожала своего добермана по кличке Монстр, стала его женщиной.
Молодой человек накрыл широкой теплой ладонью хрупкие пальцы, скользнувшие по его ребрам и застывшие на животе.
Подгорный улыбался. Это происходило крайне редко в его жизни. Молодой человек привык казаться суровым и хмурым. А тут — широкая улыбка и ямочки на щеках, покрытых легкой щетиной.
Таяна, привстав на цыпочки, выглянула из-за плеча своего обаятельного Змея чешуйчатого. И поняла, что ответная улыбка отражается в темной поверхности стекла.
Ночной город мелькал сотнями огней, ночная жизнь просыпалась и кипела где-то там, далеко внизу.
Но Тае и Фролу было плевать на весь мир. Они боялись вспугнуть тихое счастье, которое только зарождалось в молодых влюбленных сердцах.
— Глазам не верю, — рассмеялась Таяна, — оказывается, кое у кого обворожительная улыбка!
— Надеюсь, ты умеешь хранить секреты, малыш? — выражение лица Горыныча стало серьезным, а вот глаза по-прежнему искрились смехом.
— Это зависит от многих факторов, малыш, — в тон мужчине ответила Таяна.
Горыныч все-таки не удержался, раскатистый смех вырвался из широкой груди. Мужчина перехватил Таю, обернулся, прижал девушку к своей груди.
Она выглядела соблазнительно растрепанной, завернутая в темно-синюю простыню. Белоснежная кожа на хрупких плечах едва заметно покраснела от жадных поцелуев мужчины. А на шее появился след несдержанности и пылкого нрава Подгорного.
Грубоватые пальцы заскользили по девичьему затылку, путаясь в длинных волосах. А сама девушка приподнялась на цыпочки.
Таяне хотелось быть ближе к этому мужчине. Хотелось остаться с ним в его квартире до самого утра. Но оба знали, что придется вернуться. Иначе грозный Роман Дмитриевич пустит в ход свой суровый характер и заряженный боевыми патронами пистолет.
— Ты моя Тайна, — выдохнул Фрол, перебирая длинные локоны пальцами, ставшими вдруг неловкими и грубыми. Но настолько чувствительными, что мужчина ощущал ими каждый волосок, мягким шелком ласкавший кожу. Каждый выдох, сорвавшийся с нежных губ. Каждую улыбку, предназначенную ему, Горынычу, одному.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
