раздражали её. Она слышала, что лучшее лекарство от любви — новая любовь, но организм отказывался принимать лекарство. Тогда она решила кардинально сменить обстановку. Она написала заявление об уходе, завербовалась на три месяца подсобным рабочим в археологическую экспедицию и в начале июля уехала в северный Казахстан.
Смена места пошла ей на пользу, но старые мысли ещё долго не отпускали. Ей казалось, что оскорбительным стихом она ставит точку. В отношениях с Иваном — да, но сама для себя она хотела разобраться — почему так всё произошло. Маятник мыслей метался из стороны в сторону: то винила его, то себя, потом — какие они оба были дураки. В конце концов она утвердилась в мысли, что виноват Иван: он — мужчина, он должен был вести себя дерзко, и в Ленинграде, и вообще. И удивительное дело — стих, который она написала с определённой целью, теперь ей представлялся безусловно истинным: это не она, а он верил в какую-то необыкновенную любовь, а в жизни всё проще. Такая метаморфоза в её сознании произошла потому, что так ей было легче пережить утрату.
После возвращения из экспедиции она выбросила из головы когда-то ей же самой придуманные глупости про ожидание великого светлого чувства и желала просто встретить достойного человека, — не такого, как у сестры, с которым можно создать семью с простым и незатейливым женским счастьем.
Такая блистательная женщина, как она, не могла остаться незамеченной и одинокой. В 26 лет, в критический для женщины возраст, который когда-то сама для себя определила, она встретила такого человека и, не мучая ни его, ни себя, вышла замуж.
Женщина — существо более приземлённое. Она, за счёт большей гибкости поведения и умения приспосабливаться, может находить счастье среди самых простых вещей. Самцы рвутся в неведомые дали: покорять Эверест, искать затерянные миры, или какая-то сумасбродная идея их влечёт всю жизнь. Женщина способна довольствоваться малым.
Мы все не раз наблюдали, её невозможно не заметить, ту явственную и удивительную перемену, которая происходит с замужней женщиной. Она вдруг начинает словами, поступками, всем поведением откровенно демонстрировать, что жизнь проще и не нужно её усложнять. После расставания с Иваном она избегала разговоров о замужестве и лишь ночью подушке доверяла свои тревожные мысли, теперь же она двоюродной сестре и незамужним подругам давала бескорыстные советы, как выйти замуж и как общаться с мужчинами.
Надя обросла новыми родственниками, знакомыми и друзьями. Мучительные раны прошлого затянулись, а она не желала их более бередить. Она нашла себя в бесконечных семейных заботах и с удивлением и радостью обнаружила, что самое желанное для неё счастье — это быть нужной своим близким. Необыкновенный восторг её наполнил, когда первый раз её первенец, этот крохотный мягкий комочек, взял грудь. Когда-то давно она говорила Ивану, что её сестра — «вся такая мягкая и домашняя» и что она совсем на неё непохожа, а теперь она бы так не сказала. Она не перестала быть яркой личностью, но женщина в ней вышла на первый план. Случалось, что Надя спрашивала себя — зачем в молодости так долго она разыгрывала чуждую и непонятную теперь ей роль.
Женщина может забыть всех своих любовников и спустя годы стать безразличной к тем, кто вёл себя с ней подло, но необычное, выходящее за рамки, выкинуть из памяти невозможно. Иван показал Наде любовь, не похожую на любовь в исполнении большинства, любовь, какой она может быть. В ней не было ничего общепринятого, даже её ладонь никогда не лежала в его руках. Удивительно, но это «ничего» не смогло раствориться во времени.
Глава 79
Иван после возвращения из свадебного путешествия по Байкалу вышел в середине июля на работу и, выходя, уже знал, что Нади больше нет. Но всё равно опустевший Надин стол сильно поразил его и постоянно притягивал взгляд. На нём изо дня в день ничего не менялось: из пластмассового стакана торчали два карандаша и рядом лежала стопка ненужных бумаг. Уберёт ли их кто-нибудь? Но никому не было дела. Так же, как и она, он не мог находиться в месте, где всё её напоминало, особенно — пустой стол. Через три недели он уволился.
Надя была далеко, за тысячи километров — он это точно знал, но, вопреки рассудку, он стал, как ему казалось, постоянно видеть её, и повсюду. Вот она мелькнула в толпе, не может быть!.. Нет, не она! Она идёт ему навстречу, неужели?.. Нет, опять мираж… Вот он оборачивается и выхватывает вдалеке знакомый силуэт. Что это?.. Что со мной?.. Через несколько месяцев видения пропали.
Спустя какое-то время к нему стал приходить один и тот же сон: то часто, то редко, потом — по нескольку раз в год. Разнясь в деталях, главный сюжет был одним и тем же. Мрачная полутёмная комната в серых тонах с низкими потолками или несколько комнат, соединённых между собою множеством переходов. Вдруг ниоткуда появляется она. Он хочет её что-то спросить, но отвлекается на чужой голос, а её уже нет. Он начинает метаться и искать по комнатам, но там никого: ни её, ни того, кто помешал ему. Или она проходит мимо, он не в силах ничего сказать и пошевелиться; вот она исчезает за дверью, он бросается за ней, а там — пустота. Утром, перебирая детали, он не может вспомнить её наряд — только что-то невзрачное и серое. Единственное, что помнит ярко, — это её лицо: абсолютно бесстрастное, неподвижное, без намёка на улыбку.
Навязчивый сон из раза в раз кончался тем, что он просыпался, будь то полночь или под утро. Всегда возникало тягостное чувство какой-то недоговорённости, недосказанности. Он стал себя убеждать и настраивать, что в следующий раз, когда она придёт, надо ей задать простой вопрос: «Как ты живёшь, Надя?» Он повторял многократно этот вопрос, но бесполезно: в очередной ночной визит он снова ничего не мог сказать, а она по-прежнему хранила молчание.
Однажды ему приснился другой сон, её там не было, но это был сон о ней. Величественный огромный зал с высокими потолками и колоннами, залитый ярким светом и чудесными красками. В зале много людей в прекрасных бальных нарядах: мужчины в строгих чёрных костюмах, а женщины в роскошных белых платьях. Вот-вот должен грянуть бал, но вдруг появляются простые девушки в пёстрых цветных нарядах и с цветными лентами в волосах. Толпящиеся расступаются, девушки начинают водить хоровод, источая пронзительно простой незатейливый напев: «Вот кто-то с горочки
