Тебе плохо не будет?
— Будет, если ты и дальше будешь меня мучить.
У меня, если честно, была небольшая температура. Но я не обращал на неё внимания.
— Тогда лежи, я всё сделаю. Просто лежи.
— Что и гладить тебя нельзя?
— Можно. Гладь, где хочешь! Вот только гладить у тебя получиться одной рукой, мой бедный мальчик. Вторая ещё не работает. — Говоря это, она стащила с меня трусы и избавилась сама от последних своих тряпочек.
Это непередаваемо, когда тебя ласкает любимая женщина, да ещё знающая в этом толк. К левому плечу старалась не прикасаться, только иногда губами к повязке. Её губы, язычок, её груди, её тело, дарили просто неземное блаженство. Пару раз, я порывался перевернуть её на спину. Но она мягко мне не давала. Шепча то, что мне будет больно, что она любит и чтобы я просто лежал. Лежал, целовал её, особенно, когда она, наклоняясь ко мне, давала возможность ловить ртом соски её грудей. Чтобы не кричать, достигая вершины блаженства и не давать мне того же, накрывала мои уста своими, глуша наши сладострастные стоны. Я забывал обо всём. О том, что самое трудное у нас впереди, о том, что в плече у меня дырка и я должен лежать сейчас и спать, стараясь не бередить рану. Была только она и её всепоглощающая страсть. Сколько же в ней её? Каждый раз, когда я содрогаясь, наполнял её собой, она закрывая мне губы поцелуем и дождавшись моего облегчения, начинала шептать, какой у неё муж сильный и как она счастлива. Так как я обязательно подарю ей частичку себя, похожую на меня, родную кровинку. Сначала я не понимал, о чем она? Просто плыл на волнах счастья и неги. А когда она замерла на мне, обессилив сама, я, поглаживая её по влажной спине, вдруг отчётливо понял, что она имела ввиду.
— Вита! Ты назвала меня мужем?
— Да. — Ответила она, прижимаясь одной щекой к моей груди. — Мужем, Кирилл или ты не согласен?
— Согласен. Но ты ещё сказала, что я подарю тебе частичку себя… ты имела ввиду ребёнка?
— Да, родной. Я очень тебя люблю. Я очень боюсь потерять тебя. Я никогда и никого не называла своим мужем. Даже этого… Антона. Потому, что он им никогда не был. А ты мой муж, пусть мы с тобой и не венчаны в церкви и в ЗАГСе свои подписи не ставили. Это не важно, мой родной. Для меня ты мой муж. И я хочу родить своему любимому и дорогому мужчине ребёночка. Чтобы в нём угадывался ты, в чертах, в походке, во взгляде.
Потрясённо я обнимал её, гладил её волосы, её спину.
— Вита, я тоже тебя очень люблю. Люблю тебя, жена моя, единственная. Я хочу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь, держась с тобой за руки. Если господь даст нам детей, заботиться о них и сделать всё, чтобы они были счастливы. Чтобы ты была счастлива. Спасибо тебе за всё. Я благодарен судьбе, богу, не знаю кому, что встретил тебя и не потерял…
Глава 14
За последние дни Кирилла не оставляло беспокойство. Проснувшись рано утром, заметила, с какой грустью разглядывает меня мой мужчина. Словно прощается, желая запомнить каждый миллиметр и изгиб моего тела. Мне, так же как и Кириллу, передалось беспокойство, появилось ощущение, что заветные часы спокойствия, словно песчинки в бескрайнем водовороте времени уходят сквозь пальцы безвозвратно. В один из таких дней меня накрыло озарение, я вспомнила! Вспомнила пьяный бред Антона, тот самый, когда я заперлась в ванне и не впускала его к себе. Это было прозрение!!! До меня дошло, единственное место, где он мог спрятать деньги был неприметный домик в лесу. О нем ни кто не знал, это было лишь наше место. Застонав, уткнулась лицом в сложенные ладони. Что же делать? Встреча с доверенным лицом моего отца, состоится изо дня в день, он должен позвонить и назначить место, всё это время нам нужно ждать. Ещё и отец хочет лицезреть меня в Берлине, после получения документов. Тут, конечно, скажу как есть. Думаю, он поймет, моё нежелание подвергать их жизни опасности. Да и не только это, что уж скрывать, если я не бросила Иосифа когда он был больным беззащитным, без копья в кармане, то сейчас можно даже не спрашивать. За всё проведенное с ним и с Кириллом время, они стали для меня самыми дорогими людьми. Ради которых, я бы свернула горы!
Спустившись вниз, нашла мужчин сидящих в гостиной. Кирилл, что-то просматривал в телефоне, Иосиф расслабленно попивал чай и покачивался в кресле-качалке. Сев рядом с Киром на диван, облокотилась на его здоровое плечо и стала говорить.
— Помнишь разговор с Акеллой?! Когда он сказал, что было не десять миллионов, а сто. Так вот, я вспомнила, где остальные деньги, Кирилл, я знаю где их спрятал Антон.
Загоревшийся в глазах огонек наживы, быстро потух, стоило увидеть выгнутую вопросительно бровь. Мужчина молчал, лишь складочка, залегшая на лбу выдавала его сосредоточенное мышление.
— Вит, это может быть слишком опасно! Сейчас нас не нашли, только из-за того, что мы сидим тихо и безвылазно. Как ты думаешь, если мы покажемся в том месте, как скоро на нас выйдут?
— Но это не возможно! Село находится, не доезжая Питера. Да и тем более, нам в него не нужно заезжать, лишь углубиться в лес по еле видной дорожке. Домик, стоящий в чаще леса, скрыт от посторонних глаз, о нем кроме нас с Антоном не знал ни кто! Даже если мы туда и поедем, нам ни нужно мелькать, перед камерами, мы заберём по-тихому, что нам нужно и уедем.
— Выходит слишком просто, но не стоит забывать, что у нас осталось слишком мало времени. Ладно, мы съездим туда, мне всё же интересно увидеть то место. А теперь самое главное! Иосиф, как только Вита получит документы и заберёт нужную ей информацию, ты должен помочь ей покинуть нашу страну.
Наш план был прост. На пути к Питеру, в одной из областных центров, мы сдаём Иосифа в итальянское консульство, а сами двигаемся дальше. К этому времени, я уже должна получить документы. На самый же последний момент, оставлено возвращение в лесную глушь за информацией и поездка обратно к Иосифу.
В ожидании звонка доверенного отцом человека, прошел ещё один день. За два дня до этого по настоянию Кирилла, я по объявлению, купила подержанную машину —
