передвинул руку на мою шею и легонько сжал. Этот жест немного меня успокоил.
Наш нежданный гость покрутился ещё немного неподалёку от густого колючего кустарника, а затем, обойдя группу рядом стоящих деревьев, убрался обратно восвояси.
Проходили минуты, мы не двигались. Я так и вовсе дышала через раз. Такого я ещё не видела. Чтобы древнее тело, высушенное и истлевшее да так проворно двигалось, ещё и советы раздавая направо и налево… Я сглотнула.
– Что они тут делали? – прокаркала я не своим голосом вопрос. От волнения у меня мышцы лица свело.
– Пометили деревья. Видимо, будут рубить, – как-то дёргано отозвался мой северянин.
Я пыталась осмыслить его ответ.
Внезапно над деревней разнёсся жуткий крик, выводя меня из оцепенения. Не сговариваясь, мы с Вьюго припали к стволу дерева и выглянули. К каменному алтарю насильно волокли нескольких гурон. Лысые головы и красным размалёванные лоб и щёки не давали усомниться в расе пленников. Мёртвые с лёгкостью удерживали живых.
Вспыхнуло пламя.
Неупокоенные, повинуясь некому сигналу, образовали круг и принялись, пританцовывая, напевать странную мелодию. Всё это выглядело жутко нелепо. Вслушиваясь в эти звуки, я ощущала, как у меня волосы от страха шевелятся. Словно поняв моё состояние, Вьюго крепко сжал меня в объятьях, пряча от происходящего.
– Тихо, – шепнул он мне на ушко, – не переживай, я не дам им причинить тебе вреда.
Рвано выдохнув, я кивнула. А в деревне гулянья набирали оборот. Гурон поставили на колени. Что-то начертив на их лбах, подняли одного из них. Силой уложив его на алтарь, жрица странно зашаталась, словно молодое деревце на ветру. Её сухие руки взлетели ввысь и затряслись.
Толпа празднующих повторила этот жест.
– Жуть какая, – тихо выдохнула я.
Вьюго невнятно что-то проворчал. Тем временем над дико орущим гуроном занесли длинный раздвоенный на конце ритуальный клинок. Когда-то я уже видела такой, память услужливо делилась со мной чужими воспоминаниями. Пламя бликовало на поверхности металла. Несмотря на весь ужас происходящего, я не испытывала ни капли жалости к пленным.
Кому тут сострадать? Гурону, что ли?
Да, я их мерзкое племя даже к людям не приравнивала. Зверьё бешеное.
Так что сейчас даже радовалась, что эти паскудные псы могут на себе испытать все те прелести плена, которыми они одаривают своих невольников.
Толпа умертвий, в очередной раз, подняв руки, замерла. Песня оборвалась на самой высокой ноте.
Клинок, сверкнув в свете пламени, опустился, обрывая чужую жизнь.
И что странно, несмотря на то, что рядом клубился туман, душа умершего так и не показалась, будто и нет её вовсе. Толпа неупокоенных расступилась. К алтарю подвели за руки совсем дряхлое умертвие. Подняв его, уложили сверху на покойника гурона. Жрица затянула очередную длинную нудную песнь, вновь тревожа мою память.
– Что они делают? – глухо шепнул северянин.
– Переселяют душу в новое тело, – не думая, ответила я.
– Даже спрашивать не хочу, откуда тебе это известно, – снова зашептал Вьюго, его губы легонько скользнули по моему виску.
– А то ты не помнишь, в чьём теле я теперь живу.
Мне было не до мужчины с его расспросами. Меня интересовало то, что происходит там, на краю деревни.
Тело гурона встрепенулось на алтаре и притихло.
С плоского изрезанного рунами белого камня уже вставал житель этой деревни. Поняв, что их ожидает, пленники задёргались ещё активнее. Но куда там. Второго без труда также растянули на алтаре. Я внимательно осмотрела толпу местных жителей. Конечно, отсюда было не так хорошо видно, но всё же – все они находились в разной степени разложения.
– А хорошо они устроились, – шепнул Вьюго, – истрепалось тело – заменил на новое.
Я кивнула, но мне всё это виделось не так радужно.
– Не думаю, что всё у них так хорошо, – тихо высказала я свою мысль. – Ты видел их дома. Почему они их не ремонтируют? Да и, вообще, если бы было всё так просто, тут бы все «в обновах» бегали. А они ведут к алтарю уже откровенные мумии: тех, кто действительно чихнёт и рассыплется.
– Ну, видно, гуроны тут редкие гости, – хмыкнул Вьюго.
– Скорее всего, – согласилась я с ним. – А нас не тронули? Интересно, почему?
Северянин не ответил.
А в это время на алтарь положили третьего размалёванного. Блеснул клинок, и я поймала себя на мысли, что смерть этих воинов меня всё также не трогает. Мне любопытно, но не более. Даже не по себе стало от собственной чёрствости.
– Мы не бездушны, – услышала я тихое от Вьюго.
– Что? – не поняла я.
– Мы не бездушны, в отличие от гурон, – повторил он.
– О чём ты? У всех есть душа, даже у зверья.
– За всех зверей не скажу, но наличие среди них редких, но умертвий, говорит в пользу твоих слов. Но я никогда не видел, чтобы поднимались мёртвые гуроны. Сколько их полегло перед моими глазами. Но чтобы хоть из одного тела выскользнула душа. Нет, ни разу.
Я призадумалась. А ведь и, правда. Если это племя обитает в тумане, то они тут и умирают. Но неупокоенный гурон – это даже звучит смешно.
– Разве могут они быть без души? – эта мысль меня пугала.
– Сама смотри, – Вьюго кивнул в сторону деревни. – Где души этих троих?
Ну, крыть было нечем. Может, оттого и жадно это племя на людские эмоции, потому что своих просто нет. Питаются нашими чувствами. Смакуют их. Тяжело вздохнув, я упёрлась лбом в ствол дерева, царапая кожу корой.
– Но, есть и хорошие моменты, – как-то сдержанно процедил мой северянин. – Я теперь знаю, куда мне податься. Думаю, я здесь придусь ко двору.
– Я тоже знаю, где ты придёшься ко двору, – проворчала я в ответ. – В вардане Бессон.
– Лестра, мы уже говорили об этом.
– Да, говорили, мой палач. Но знаешь, мне твоего «Прости» у той ямы было достаточно, чтобы не затаить зла. И говорить об этом я действительно не желаю. Было и ладно.
Он молчал, только рука, обнимающая меня за талию, сжималась всё сильнее.
– Когда ты…
За нашими спинами громко хрустнула ветка.
Глава 42
Всматриваясь в темноту, я не видела того, бродил совсем рядом. То тут, то там трещали ветки. Пришлый чужак не осторожничал. Возможно, просто не знал о нашем присутствии.
В вышине мелькнула серая душа: тусклый свет луны, пробирающийся через туман, выхватил её из мрака.
Всё стихло.
Какое-то время мы сидели молча.
– Ушёл? – тихо спросила я, нарушая царившую вокруг тишину.
– Да, это был мертвяк.
– Рыжуха? – я насторожилась, какое-то неясное предчувствие кольнуло сердце.
– Откуда мне
