class="p1">— У вас совершенно нет слуха, леди Лишхас! — проговорила она после недолгого молчания.
Щеки обожгло жаром. Стало трудно дышать, а в горле встал ком. Хотелось просто провалиться под землю, но еще было ужасно обидно. У меня был слух! Разве я виновата, что мне подсунули испорченную нотную тетрадь! Ну конечно...
Я подняла взгляд и увидела хихикающих в кулачок участниц отбора. В глазах каждой было видимое превосходство. Каждая считала своим долгом презрительно усмехнуться, как бы говоря: «Так-то, букашка ты надоедливая, нечего было нарываться!».
Я поджала губы, кусая их изнутри, сдерживая готовые пролиться слезы обиды.
— Для того, чтобы быть успешной скрипачкой, мало знать каждую ноту. У инструмента есть душа, и ее надо чувствовать, леди Лишхас.
Я снова обратила внимание на королеву, которая теперь смотрела на меня, как на надоедливое насекомое, жужжащее у нее над ухом.
— Ваше Величество... — подал голос Ксавьен.
— Нет, сын мой. Не желаю слышать ни слова в ее оправдание. Вы меня очень расстроили. Уйдите, — снова обратилась она ко мне, добивая. — Позовите леди Майто, она сможет скрасить этот вечер.
Со стороны одного из старикашек раздался смешок. Я резко посмотрела в его сторону, а тот, ничуть не стесняясь, продолжил мерзко хихикать.
И это стало последней каплей! Я будто бы была в каком-то кошмаре, где каждый смотрел на меня с презрением, так и дожидаясь момента, чтобы растоптать меня, унизить, обидеть.
Чувство обиды схлестнулось со злостью и совершенно новым для меня чувством — желанием доказать всем, что они ошибаются.
Я кинула взгляд на Ксавьена. Он мгновение с беспокойством всматривался в мое лицо, а потом, видимо что-то прочитав в моих глазах, широко улыбнулся.
— Простите, Ваше Величество, но вы ошибаетесь! — громко и четко заявила я.
У правительницы брови едва ли не в волосы улезли. Она, видимо, не ожидала, что надоедливая мошка вдруг начнет жужжать сильнее после того, как ее прихлопнули газеткой.
— У меня есть слух, Ваше Королевское Величество! И я могу чувствовать душу инструмента!
Быстрым четким движением я разместила скрипку на плече и взмахнула смычком.
Я отбросила нудные скучные напевы, которые упорно мне подсовывала леди Форво. Моя музыка рвалась вверх и стремительно падала вниз, рвала душу и раздирала сердце. Она кричала о боли, и тут же смеялась от радости. Она шептала, разговаривала, будоражила. Она пела.
Играя, я чувствовала злорадное удовлетворение. Чем идеальнее был нотный ряд, тем шире становилась моя усмешка. Чем сложнее становилась мелодия, чем тяжелее было удерживать контроль над инструментом, тем больше мне хотелось посмотреть в лицо королевы.
Пусть узнает, что я из себя представляю. Пусть поймет, что не имеет права так меня оскорблять!
Музыка смолкла. Но я не боялась встретиться взглядом с королевой. Я не боялась наказания за то, что ослушалась ее приказа.
Выражение лица женщины на первый взгляд было безразличным, но глаза... Глаза говорили о том, что она очень удивлена.
Я была уверена, в моих глазах светилось торжество победы. Я невольно чуть выше приподняла подбородок и присела в реверансе.
Послышались неторопливые хлопки. Подняла взгляд и увидела, что Ксавьен, широко улыбаясь, аплодирует. К нему с явной неохотой присоединился Адриан, а затем все остальные.
Королева осталась неподвижной. Она поджала губы и кинула на меня взгляд, наполненный чем-то таким неприятным...
Но мне было все равно. Я знала, что победила, и от этого на губах расцвела широкая улыбка, а сердце все еще сильно билось в груди из-за пережитых эмоций.
С торжеством посмотрела на девушек на балконе и усмехнулась, увидев их злые и разочарованные лица.
Так-то!
Ксавьен совершенно внезапно оказался рядом и подал руку. На его лице цвела знакомая раздражающая улыбка.
— Позвольте сопроводить вас к столу.
Картинки с участием принца и Земфины, которые воображение активно рисовало прошлой и позапрошлой ночью, тут же встали перед глазами.
— Извольте, — кивнула я и, спрятав руки за спину, спустилась по ступеням, на ходу прошептав: — Я уже говорила вам. Не прикасайтесь ко мне.
За столом, совершенно игнорируя все попытки Ксавьена со мной заговорить, я ощутила пристальный взгляд леди Зиттани. Женщина не сводила с меня укоряющего взора.
Кажется, кого-то ждет воспитательная беседа... И нужно заметить, я не ошиблась в своих суждениях. А еще нужно отметить, что сын княгини Ашдэс так и не появился на ужине, и стул рядом с князем так и остался пустым...
— Анна, я заметила, что вы не сильно жалуете Его Высочество?
Мы шли уже известным маршрутом по садовой дорожке. Я наблюдала за магическими шариками, пролетающими мимо моего лица, и вдыхала запах совсем недавно распустившихся роз.
— Вы правы, княгиня, — не стала я спорить.
— Могу я узнать почему?
Я горько усмехнулась. Действительно, почему? Он же совершенно не дает причин для этого!
— Вы слышали слухи, которые опутывают персону кронпринца?
— Ах, слухи... — пробормотала княгиня, и к моему величайшему удивлению будто бы смутилась.
Не знай я ее, подумала бы, что это она побуждала принца на все его злодеяния. Уже буквально видела, как она стоит со свечкой у кровати и отдает ценные указания.
— Что такое? — все же спросила я, не в силах удержать в узде любопытство.
— Кажется, я говорила вам не верить шепоткам, — проговорила женщина, тяжело вздыхая, и вдруг тихо сказала: — Да. Не думала, что так все обернется.
Мне очень не понравились эти ее слова. Я остановилась, вынуждая демоницу поступить так же. Ее хвост взметнулся и опал. Она повернулась и неловко улыбнулась.
— Помните, я рассказывала вам о своем сыне?
— Да... — протянула я, не понимая, к чему она клонит.
— Ксавьен... Он не совершал всего того, что о нем говорят.
— Ваша Светлость, я понимаю, что вы хотите обелить вашего племянника в моих глазах, но...
— Нет, Анна! — перебила меня княгиня, качнув головой. — Все это делал Гидеон.
На секунду перед глазами все потемнело, а из-под ног будто выбили почву. Я покачнулась, и леди Зиттани пришлось ухватить меня за руку, только тогда я смогла восстановить равновесие.
— Гидеон? — прошептала я.
Она отошла от меня и села на изящную скамейку. Сложив руки на коленях, женщина посмотрела на них и ответила:
— Мой сын. Они дружили с самого детства: Гидеон и Ксавьен. Его Высочество всегда принимал на себя роль старшего брата. Он души не чаял в моем мальчике. Всегда отдавал
