Я не знаю, что сказать, только глажу ее по спине. Да уж, вот это ситуация. Даже не знала, что у нее ребенок есть. Больше мы ни о чем не говорим. Постепенно она успокаивается, но больше ничем ей помочь я не могу, так что просто молча помогаю собрать вещи. И ухожу обратно на свое рабочее место в каком-то эмоциональном раздрае и моральном опустошении. Так что окончание трудового времени воспринимаю манной небесной. Нет, я могла бы, конечно, уйти, вряд ли муж отказал бы мне, однако я слишком ответственна, чтобы этим злоупотреблять.
- Все хорошо? – заботливо спрашивает он на выходе, подмечая, что весь день я хожу загруженная и без настроения.
- Терпимо, - отвечаю ему, ни капли при этом не успокоив.
Домой мы едем молча. Первым в душ идет мужчина, и пока он моется, раздается телефонный звонок. Номер незнакомый, так что на значок трубки я жму отчего-то с опаской.
- Привет, Мария, - смутно знакомый женский голос.
- Добрый день, эм, это кто? – задаю вопрос, пытаясь воскресить в памяти, чей же это тон.
- Виктория, - ехидство в голосе даже не скрывается, отчего меня прошибает легким током.
Перед глазами возникает стройное, затянутое в платье тело бывшей девушки Глеба.
- Слушаю, - мой голос понижается на пару градусов ниже.
- Нам нужно поговорить, - голосок-то какой елейный, аж бесит.
Скриплю зубами и выдавливаю из себя слова.
- Не о чем нам разговоры вести, - цежу, взбешенная, что она посмела обрывать мой телефон, - прощайте.
Только хочу сбросить звонок, как слышу слова, которые заставляют меня оцепенеть.
Глава 38
Меня колотит. То ли от предстоящей встречи, то ли от осознания, что я совершаю какую-то несусветную глупость.
- Мария? – раздается сзади неприятный женский голос, а затем его обладательница садится напротив меня, обдавая запахом приторных духов.
- Ближе к делу, - выпаливаю резко и с неприязнью.
Не хочу находиться рядом с этой неприятной особой дольше необходимого. Она прикусывает свои пухлые, явно ботоксные алые губы и поправляет декольте, словно напоказ, демонстрируя мне его внушительность. Мой взгляд нет-нет, да падает на ее полушария, затем на свои, и сравнение явно не в мою пользу. И она замечает мои метания, даже дергает уголком губ торжествующе. Вот только затем я приподнимаю гордо подбородок и смотрю на нее с усмешкой, трогаю рукой шею. Глаза ее сужаются, замечая мое обручальное кольцо. Да-да, знаю, что я мелочная, но не смогла удержаться от такой явной провокации «смотри, на ком женат Глеб». Ревность заполняет меня, обвиваясь вокруг сердца тугими гремучими кольцами, так что сижу я вся, как на иголках.
- Ты так уверена, что это надолго? – улыбается так, словно знает больше меня.
- Хватит говорить загадками, - раздраженно откидываюсь на спинку стула и делаю глоток воды, что-то в горле как-то пересохло.
- Глеб обманул тебя, что вы женаты, - говорит и откидывает свои локоны на спину.
Хмурюсь, не совсем понимая, что она говорит.
- Ха, - подаюсь вперед с ухмылкой, - о браке мне сообщили в ЗАГСе, девочка, так что если на этом все, то я, пожалуй, пойду.
Встаю, беру сумку и только собираюсь уходить, но тут она вцепляется в мою кисть и дергает на себя.
- А ты спроси у него, кем работает его тетка, - сужает глаза, - или ты и правда думаешь, что можно вот так запросто поженить людей без их согласия?
Ее слова на секунду вызывают у меня сомнения, но затем я вспоминаю, что документ о заключении брака видела собственными глазами.
- По договору можно, - фыркаю, но девчонка замечает мою мимолетную заминку, торжествующе вскидывает голову.
- Не смеши, это полная чушь, ты хотя бы читала его? – фыркает, дергая верхней губой, - не бывает такого в жизни, Мария. Просто Глеб знает, что такая, как ты, - обводит меня презрительным взглядом, - даст, только если помахать перед тобой свидетельством о браке.
Ее слова меня уязвляют, и как бы я ни хотела это скрыть, но не получается. Уж больно красноречивое у меня выражение лица.
- Не несите чепухи, - продолжаю гнуть свою линию.
- Мне тебя жаль, - кривится она и отпускает меня, - то-то мы с ним смеяться будем, что такую лохушку, как ты, развели.
Встает и грациозно уходит, виляя крутыми бедрами. Оставляя меня со своими тягостными мыслями наедине. Иду я домой опустошенная и отчаянно пытаюсь убедить себя, что все она врет. Но червячок сомнения грызет изнутри, подрывая веру в себя и в нас с Глебом. Меня гложет одно – откуда она знает, что я подписала договор? Неужели он рассказал ей?
Я гоню все бедовые мысли прочь, поднимаюсь на лифте и захожу в квартиру, где меня сразу же берут в оборот.
- Ты где была? – нервно дергает меня на себя мужчина, - почему трубку не берешь?
Поднимаю голову и встречаюсь с его теплыми и обеспокоенными глазами.
- Я в магазин за йогуртом отходила, - вру безбожно, вот только не знаю, зачем.
- Хорошо, - успокаивается, приобнимает меня, - а где йогурт?
- Закончился, - опускаю плечи, как бы горестно вздыхая.
Его теплые объятия греют меня, вот только не могут унять разбушевавшихся демонов внутри меня. Ох, лучше бы я спросила у него сразу. Может, и не было бы потом таких проблем.
***
Несколько дней у нас почти идиллия. Но внутреннее чувство беспокойства не отпускает, поэтому я решаюсь сделать то, что делаю обычно. Конечно же, обратиться к лучшему другу. Он дома как всегда один, так что мы как обычно располагаемся на кухне. Мне кажется, что я сбросила кучу лишних килограммов. Аппетит в последнее время ни к черту.
- Слушай, Слав, - сразу же перехожу к делу, нет времени и желания юлить, - сходи со мной в какой-нибудь ЗАГС.
- Зачем? - он приподнимает в удивлении брови, рот заполнен шоколадом, но у меня даже слюнки от расстройства не идут.
- Хочу узнать, окольцована ли я по закону, - поднимаю руку и показываю пальцем на свой безымянный.
Парень откладывает кружку чая в сторону и сцепляет руки в замок.
- Рассказывай, - говорит мрачно, смотрит на меня с подозрением.
И я вываливаю на него все, что меня беспокоит. Не утаивая ни единой подробности.
- Стоп, стоп, Глебчика нашего посадили? – единственный вопрос, который задает Слава.
Вид у него довольно шокированный.
- Что? – раздается сзади громогласный голос.
Оборачиваюсь от испуга, чуть не разлив свой горячий чай. А там стоит Миша с огромным ящиком рамбутана.
- То есть Ирка теперь свободна? – сияет тот, тоже выцепивший для себя главное, - у вас, кстати, дверь открыта, - добавляет как ни в чем ни бывало.
