от радуг и какашек единорога.
— Значит, ты послал Беара не для того, чтобы он что-то украл?
— Я — бог войны, в моём распоряжении легионы бойцов. Я не ворую.
Он наклонился, его тяжелое дыхание коснулось её лица.
— Я беру.
У Рейвен задрожали ноги.
— Принято к сведению.
С быстротой бойца он потянулся и схватил её лицо мозолистой рукой. Его большой палец впился в одну щёку, в то время как остальные погрузились в другую. Его рука пахла железом, кожей и бифштексом. Хорошо прожаренный стейк.
Тени поднялись и окружили их в безмолвной угрозе.
— Спокойно, Лорд Теней, — пробормотал Один.
У Рейвен перехватило дыхание. Её сердце заколотилось, и она сосредоточилась на его здоровом глазу. Её сознание сжималось до тех пор, пока только образ Одина не поглотил её зрение. Его ледяной голубой глаз впился в неё — напряжённый и властный. Она попыталась отвести взгляд, но не смогла. Он сказал, что она в безопасности, верно? Она прикусила язык и почувствовала вкус крови. Синева от его взгляда расширилась и погрузилась в её кожу. Ей стало холодно, а кожа стала липкой. Её сердце замедлилось, а кровь застыла. Как и вода на её любимом пляже, холод продолжал проникать внутрь, пока что-то не вспыхнуло. Глубоко в её сердцевине вспыхнул свет, зашипел, а затем вспыхнул раскалённым пламенем. Подобно внутреннему взрыву, жар вырвался наружу, разбивая сосульки, образовавшиеся на её душе от прикосновения Одина.
Один отдёрнул руку. Его рот сжался в тонкую линию.
Когда произошло поражение?
После напряжённой минуты, которая длилась десятилетия, Один кивнул.
— Ты достойна…
Его лаконичный комментарий вернул её сознание в настоящее.
— …в достаточной мере.
Коул и Хугинн Мунинн стояли рядом с ней с широко раскрытыми глазами, словно замороженные той же мощной энергией, в которую её погрузил Один. Тени отступили.
Всеотец развернулся на каблуках и без дальнейших комментариев поднялся по ступенькам к своему трону.
Эм, хорошо. Они закончили?
Коул протянул руку и подтолкнул её локтем. Он поднял подбородок в сторону выхода.
Думаю, да.
Один внезапно испарился и Хугинн Мунинн остался проводить Рейвен и Коула к воротам. Они повернулись, не говоря ни слова, и пошли обратно тем же путём, которым пришли, мимо молчаливых, настороженных воинов. Рейвен остановилась на пороге.
Жуткие красные луны Иного мира светились, как огненные шары в тёмную летнюю ночь, низвергаясь на группу потоками тёмного золота. Сладко пахнущие деревья выстроились вдоль зловещего входа в зал и смотрели перед собой. Два факела затрещали и осветили площадку мягким светом. Жар коснулся лица Рейвен.
Она повернулась к своему биологическому отцу.
— Итак, вы оба мой отец, или только один из вас, или?..
— Мы — две половинки одной монеты.
Она закатила глаза.
— Да, да, да. Я всё понимаю. Ты Бен для его Джерри, Мак для его Сыра, Инь для его Ян.
Хугинн Мунинн приподнял бровь и сделал паузу, чтобы на мгновение повернуться к Коулу.
Он пожал плечами.
Её отец вздохнул.
— Я не уверен, что ты понимаешь.
Что это вообще значит?
— Боже, а Иные могут быть менее загадочными?
Хугинн Мунинн покачал своей, их, неважно, головой. Тьфу, местоимения были такими ограничительными.
— Итак, просто для подтверждения, ни ты, ни Один не наняли, не похитили и не причинили никакого вреда моему брату Беару? И ты никогда не встречался с ним, если не считать того, что наблюдал за нами в детстве?
— Это верно. Если мы обнаружим его местонахождение, мы пошлём сообщение.
Рейвен вытащила чёрное перо из-за пояса.
Коул отпрянул.
Хугинн Мунинн прищурил глаза и наклонился. Его ноздри раздулись.
— Ты уронил это, когда обыскивал укрытие Беара?
Коул напрягся.
— Мы не обыскивали дом твоего брата или какое-либо другое укрытие. Мы доставили открытку только в его квартиру.
Очевидно, лагерь Одина оставался в неведении о безопасном доме Беара.
— Тогда как это туда попало?
Хугинн Мунинн нахмурился. Их плащ развевался вокруг их большого тела.
— Это перо не наше.
— Тогда чьё же оно?
Её отец наклонился к ней.
— Тебе следует спросить своего сопровождающего.
Рейвен резко повернулась и посмотрела на Коула. Один спросил, приходил ли Коул ко двору от имени… Лили… Лилис… Лис… Нет, Ллос. В её голове промелькнули воспоминания. Майк что-то говорил о Ллос. Что это было? Что-то расплывчатое в этом имени навевало на неё школьные воспоминания, но воспоминания о том времени давным-давно ослабли, вытесненные другим жизненным опытом. Что-то о Ллос и Тёмном мире. Слишком неясная и неважная в данный момент, её разум отбросил эту информацию.
Прежде чем она успела потребовать от кого-либо ответов, Хугинн Мунинн широко развёл руками. Её отец разбился на двух больших воронов. Они взмахнули крыльями и улетели в ночь. Волны горячего воздуха ударили ей в лицо.
Её кожу покалывало, когда все волоски встали дыбом. Должно быть, так она выглядела, когда преображалась.
Коул наклонился.
— Как отец, так и дочь.
Она ткнула негнущимся пальцем в его твёрдую грудь. Ой.
— Тебе лучше дать мне несколько ответов.
— Как и тебе следовало бы. Мы заключили сделку, Рейвен. Никаких секретов. Тебе не следовало скрывать от меня перо.
Она открыла рот, чтобы объяснить, но Коул покачал головой.
— Не здесь.
Он потянулся вперёд и заключил её в объятия. Свет померк. Рейвен пискнула, когда мир растворился и Коул, переносил их через тень, наполняя её теплом и его землистым ароматом. Темнота, окутавшая её, рассеялась, открыв её тускло освещённую квартиру. Она повернулась в объятиях Коула. Он не отпускал её. Такие тёмные глаза, как у него, не должны были менять цвет, но они изменились. Подобно различным глубинам тени, его жуткий взгляд то исчезал, то переливался разными оттенками чёрного, серого и серебристого. Глубокий и насыщенный, лёгкий и холодный.
Прямо сейчас, глядя в кажущиеся бездонными ямами, они темнели, превращаясь в пропасть. Притягивая её, заставляя следовать за собой. Его руки напряглись. Его руки сжались у неё за спиной, немного впиваясь.
Она облизнула губы. Воспоминания о его губах на её губах терзали её разум. Она всё ещё чувствовала его вкус.
Его взгляд оторвался от неё и скользнул вниз, к её губам. Он наклонился. Лязг холодильника смягчился. Жужжание её ноутбука стихло. Комната вокруг них исчезла.
— Я не помешал? — вмешался чей-то голос.
Её состояние, похожее на сон, разрушилось. Самодовольный тон в голосе Люка заставил страх пробежать по её позвоночнику, когда она выпрыгнула из объятий Коула.
Коул хмыкнул и потянулся к ней.
Слишком поздно.
Прежде чем его рука сомкнулась на её руке, в комнате вспыхнул яркий свет.
Коул исчез.
Тёмным саваном в комнате,
