уютным. Он успел пожалеть о том, что пришел, когда хозяин заговорил снова.
— Боги отняли у меня единственную женщину, которую я любил, но подарили дочь. Гриалла росла в окружении слуг, я видел ее раз в шесть-семь лун, и каждый раз, возвращаясь домой, удивлялся, как быстро она растет. Я чувствовал себя виноватым и привозил ей горы подарков. А теперь она думает, что все вокруг — игрушки, и вещи, и мужчины. Я избаловал ее, но ей с детства не хватало внимания и любви. Ты понимаешь, Эрфиан?
Эрфиан ничего не понимал, но кивнул.
— Я знал твоего отца, — продолжил Валид. — Мне жаль, что боги забрали его душу. Хаддат был доблестным воином, преданным мужем и, я уверен, любящим отцом. Он достойно воспитал сына. Я не хочу, чтобы она играла с тобой так же, как с остальными. Но я хорошо знаю ее. Я вижу, как меняется ее лицо, когда она говорит о тебе. Слышу, как меняется ее голос. Если ты сделаешь мою дочь счастливой, это будет самым дорогим подарком, который я когда-либо получал.
Комнату наполнила тягостная, нехорошая тишина. Эрфиан не знал, куда ему деваться, куда смотреть и что говорить. Мысли, забавлявшие его еще недавно, казались глупыми и неуместными. Да и что он мог ответить? Что может сделать Гриаллу счастливой? На одну ночь? На несколько ночей?..
— Мне пора, Валид. Благодарю за гостеприимство.
Торговец поднялся вслед за гостем.
— Мои слова расстроили тебя? — поинтересовался он.
— Твои слова привели меня в недоумение.
— Тебе нравится моя дочь?
— Мне нравится твоя дочь. Но я не могу давать обещаний.
Валид смотрел на то, как Эрфиан надевает плащ и поднимает капюшон.
— Ты сын своей матери, — сказал он. — Вы с Царсиной похожи. Лучше говорить правду, какой сладкой ни была бы ложь.
— Передай ей, что я скучаю.
* * *
На улице, раскалившейся под послеполуденным солнцем, не было ни души. Эрфиан постоял у дверей дома Валида, подумал, не вернуться ли, не попросить ли прощения, не попробовать ли найти нужные слова, но решил, что они сказали достаточно, а прощения просить не за что. Он был честен и не рассыпался в пустых обещаниях, а остальное значения не имело. Нужно побыстрее вернуться в храм, пока он, как обращенный, не сгорел под солнцем, отдать Такхат травы и подремать до вечера. Приготовления к празднику закончены, и они с Маддой, Мариусом и их братьями и сестрами отправятся в лес — искупаться в озере, рассказать несколько историй у костра, провести остаток ночи в уютном гроте и проснуться под трели утренних птиц. Такая жизнь ему нравилась. Он был счастлив, свободен и любил, но никому не принадлежал.
— Красивый жрец навещал отца, но и не подумал спросить, проснулась ли прекрасная незнакомка?
Эрфиан вскинул голову. Гриалла стояла у окна своей комнаты и причесывала волосы. Золотые локоны, длинные и тяжелые, опускались ниже пояса и скрывали фигуру эльфийки почти полностью, но и открывали достаточно — для того, чтобы понять, что одежды на ней нет.
— Мы говорили делах.
— Вы говорили обо мне. Я слышала.
— Прекрасная незнакомка любит не только обманывать, но и подслушивать?
Гриалла поджала губы.
— Мне не хотелось называть своего имени.
— Оно и к лучшему. Я сделаю вид, что не знаю твоего настоящего имени. Что может быть приятнее, чем дарить подарки незнакомкам?
Эльфийка протянула руку, и Эрфиан вложил в ее ладонь украшение.
— Фиалковая бирюза?.. — Гриалла выглядела удивленной. — Сколько ты за нее заплатил?..
— Могу сказать, что она досталась мне бесплатно. Могу сказать, что отдал за нее все свои деньги, и больше у меня нет ни гроша. Все зависит от того, примешь ли ты мой подарок.
— Я уже приняла твой подарок. — Она надела украшение на шею. — Доволен?
— У тебя удивительные глаза. Тот, кто скажет тебе, что его мир в них утонул, будет самым счастливым существом в двух мирах.
Гриалла провела гребнем по волосам. От насмешливой улыбки, которую Эрфиан видел на ее губах еще несколько мгновений назад, не осталось и следа. Она выглядела печальной, казалось, была готова расплакаться.
— Я приняла твой подарок, разве ты не рад?
— Разве ты не слышала? Я сказал, что у тебя красивые глаза.
— И тот, кто скажет мне, что его мир в них утонул, будет самым счастливым существом в двух мирах.
— Не понимаю, красавица. Не ты ли хотела попросить богиню об очаровательном эльфе?
Гриалла тронула фиалковые камни, потом взялась за украшение с таким видом, словно хотела сорвать его с шеи, но передумала.
— Ты очень красивый, — сказала она. Эрфиан видел, с каким трудом дались ей эти слова. — Отец сказал, что ты — сын янтарной Жрицы Царсины и неизвестного воина. Все дети янтарных Жрецов такие красивые?
— Если я скажу «да», ты не сочтешь это хвастовством?
— Женщина, которая скажет, что ее мир утонул в твоих глазах, будет самой счастливой в двух мирах. У тебя холодные глаза, Эрфиан, но я знаю, что ты способен любить.
— Мы все способны любить, красавица. Просто у кого-то получается справиться со страхом и услышать голос другого сердца, а кто-то продолжает бояться до конца своих дней. Люди и темные существа любят усложнять. Так проще обмануть себя и сказать, что ты осторожен по причине мудрости, а не по причине страха.
Гриалла отвернулась.
— Прощай, красивый жрец.
Эрфиан мог поклясться, что в ее голосе звучали слезы.
— Прощай, дочь торговца Валида. Пусть боги даруют тебе долгие дни.
Часть пятая. Демон из снов. Глава первая. Эрфиан
1954 год до нашей эры
Земли янтарных Жрецов
— Так эти твои жрецы смогут продавать мне вино и украшения для жен?
— Истинная правда, ваше величество. Если вино будут покупать эльфы из королевской семьи, оно обойдется им фактически даром. Смею напомнить, что речь идет об особенных напитках.
Король Ниньяс откинулся на шелковые подушки и подозвал одну из стоявших в нескольких шагах от него эльфиек. Девушка ослепительно улыбнулась сначала его величеству, потом — гостям, и принялась обмахивать господина большим веером из
