Возможно. Но где гарантия, что бандиты не видели готовящуюся западню, и не выкинут свой фортель? Там бомба, нельзя так рисковать. Я сам готов сдаться в плен, лишь бы быть рядом с той, без кого сердце не бьется, без кого дышать трудно. Даже невозможно. И что будет, если операцию провалят. Всегда срабатывает закон подлости. А там ведь ребенок и беременная, помимо всего прочего. Ужасно. Будь Алька в положении, меня бы пришлось усыплять. Не смог бы стоять в стороне и поддался инстинктам.
— А если они просчитались?
— Макс, все будет хорошо, мне тоже страшно, — Анька возникла резко, обнимая меня за талию.
Егор даже ухом не повел на это. Знает, это просто поддержка. Как бы она не хотела, но и меня чувствует. Маленькая женщина вмиг успокоила дикого зверя. Ей ведь не навредишь, не оттолкнешь. Самка, малышка, мать пары. Все в одном. Золотая Луна, которая подарила нам то, ради чего все сейчас живем и дышим. Главное, чтобы люди ничего не упустили.
— Я не смогу без нее, Анют. Останусь прямо здесь.
— Не останешься. Сегодня вы вернетесь домой, и плевать на все договоренности. Мне срочно нужны внуки, свадьба, праздник! — затараторила она, а я потерялся.
И как сказать, что все уже случилось? Что мы нарушили уговор, вернее, я позволил нарушить.
— Ребят, тут такое дело, — передаю Белозарову в руки мужа и спешу отойти на пару шагов.
— Что? — Егор моментально напрягается.
— Мы уже, — и оттягиваю край свитера, демонстрируя метку своей красавицы.
Реакция была мгновенной. Анька оказалась отставлена в сторону за долю секунды. В глазах мужчины сверкнул опасный блеск. Только меня не напугать этим. Мы пара, основная договоренность соблюдена, остальное не так уж и важно. Я готов отстаивать это до последнего. Алена моя, как и я ее.
— Да я тебя сейчас, — вожак ринулся на меня, но его остановил вопль супруги.
— Мамочка, что они делают. Алена!
Алена
Предчувствие вопило, что сейчас что-то будет, но что, понять невозможно. Во мне был хаос из различных эмоций. В душе находили место и собственные чувства, и людские отголоски, которые я приняла, как свои. Я не поняла даже, каким образом смогла всех успокоить. Возможно, просто приняла ситуацию и признала, что тоже боюсь, но при этом не собираюсь оставаться в этих стенах навсегда.
Люди другие. Это волкам важна лишь сила вожака, его умение защитить. Человечеству нужно другое. Нужен человек, который поведет за собой словом. Неважно, сколько в тебе роста и физической силы. Важно то, насколько глубоко ты можешь пробраться в сердце силой слова. Ведь не зря говорят, одно слово может вдохновить на свершения, другое — погубить все хорошее, что жило внутри. И весь вопрос лишь в том, в какой момент и по какому поводу применят нужную фразу.
Я подобрала ключик к своей стае. Вера в то, что все впереди, что планы на будущее победят — вот ключик. Слова сказаны без пафоса, но с нужным тоном. Капелька возмущения, настойчивость и даже щепотка обиды на необоснованные сомнения. Ларчик открылся очень просто, всего лишь надо было отпустить ситуацию.
Но сейчас успех не имеет значения, потому что меня тащат в сторону выхода. Хочется кричать, кусаться, отбиваться, но душу пронзил ледяной страх. В душе стойкое ощущение, что смерть идет со мной за ручку. Вот, опять. Словно коснулась ладони, рождая табун мурашек по коже. Да что же это такое?
— Двигайся, сейчас будет разгар веселья. Они не выполнили то, что должны были, — грубо толкнув вперед, Рог зашел следом в кольцевую дверь.
— Неужели вы думаете, что все так легко закончится и вас отпустят? — спешу спросить, пока мы не оказались на улице.
— Потому что есть только два варианта. Все на воздух, либо удачно, — ухмыльнувшись, отвечает мне.
Чувствую, что-то не договаривает, и это что-то — важное. Надеюсь услышать ответ, однако двери открываются, откатываются раньше, чем происходит откровение со стороны грабителя. Как же не хочется делать этот шаг вперед, в сторону семьи. Понимаю, что, если сделаю его, произойдет непоправимое. Делать нечего, двери на короткий миг останавливаются командой бандитов, чтобы выпустить меня и Рога. Делаю шаг на выход.
— Вы, — пленитель начинает свою речь, и тут же осекается, среагировав на выехавшую из-за угла машину.
Тоже реагирую на движение, параллельно слышу странные звуки. Как будто на скалодроме спускаешься с вершины. Вот такой звук. Но откуда он здесь, рядом с банком? Похоже, начались слуховые галлюцинации. Нет, вот, опять.
— Что за? Это не та машина, — Рог начинает нервничать, кожей чувствую. — Ну-ка назад, живо.
Начинает резко утягивать меня за собой, и тут происходит то, чего никто из нас не ожидал. Прямо под наши ноги бросают дымовую гранату, еще одну в крутящуюся дверь, чтобы та попала в здание. Едкий запах жжет легкие, глаза слезятся. Стараюсь задержать дыхание, потому что легкие невыносимо обжигает. Словно внутри разгорается пожар, желая выжечь все дотла. Что же они делают? Там беременная, маленький ребенок. Как так можно? А если они пострадают? Всех покусаю!
Рог начинает сильно кашлять, стараясь прогнать едкий дым. Ничего не выходит, он лишь более жадно хватает воздух после. Хватка его с руки переходит на мою талию. Мужчина не собирается меня отпускать. Погибать, так вместе. Чувствую, как он хочет что-то сделать, что его захват не столь крепкий, и тут же чувствую, как что-то упирается в бок. Не трудно догадаться, что преступник хочет выйти из завесы и показать всем, сейчас он начнет проявлять жестокость, расправляться за наглость и вероломный срыв гениального плана.
Только и этому не суждено сбыться. В дымовую завесу врываются люди в касках, черных костюмах и масках. Не представляю каким образом, но они отбрасывают оружие Рога в сторону, лишают врага возможности навредить пленнику. Еще мгновение, и уже не крепкие руки бандита прижимают мое тельце к себе, а лапы правоохранителя уводят в сторону.
— Нет, там люди, — вяло сопротивляюсь сотруднику, но он продолжает тащить прочь из едкой пелены.
Хочется упереться пятками в землю, выдернуть руки, и побежать к тем, кто очень во мне нуждается. Или уже нет? Я их не чувствую. Луна, только не это! Пожалуйста, не говори, что они все погибли? Лиза, люди, никого не чувствую.
— Нет, — кричу не своим голосом.
— С ними все хорошо, вперед.
— Вы врете, я их не чувствую. Пустите, мне надо к ним. Там ребенок, беременная, и много кто еще. Пустите меня! — пинаюсь, чем вывожу человека из себя, но добиваюсь нужного эффекта. Меня отпускают.
От неожиданности падаю на землю, прямо попой. Это было грубо. Очень грубо и больно. Что за невоспитанный представитель сильного пола? Ладно, пес с ним. Некогда скалиться на него. Надо убедиться, что те, кого я признала своей стаей, в полном порядке.
Пробегаю мимо Рога, скрученного вояками, ругающегося благим матом. Противно, уши в трубочку завернуться хотят, лишь бы не слышать этих мерзких слов. Только подбежала, ну, как добежала, переставила вялые ноги до дверей, дыша через рукав в сгибе локтя, как из крутящихся створок вышли первые ласточки.
