непонятную катушку, и плот послушно двигался. Даже мне дали пару секунд подергать большую деревянную ручку. Толку от меня, естественно, не было никакого. А все равно приятно, и весело.
Эдхард кидал на меня ревнивые взгляды. Уж не знаю, чего он там себе надумал. Но милый пухленький, как сдобная булочка, месье Басин интересовал меня исключительно только с точки зрения развлечения. Хоть и ревновать меня Черный Король не имел никакого права. Но после приключений в одиноком домике на отшибе Мантура, я уже не могла себе врать. Эд мне не просто нравился, кажется я всерьез влюбилась в этого грозного самовлюбленного мужлана. К сожалению, сам он меня воспринимал лишь с точки зрения собственности. А я категорически не желала быть чьей-либо собственностью, даже того, кому отдала свое сердце. Лучше уж никакой любви, чем такая, похожая на золотую клетку. Мадам Кану тоже была фанатично предана отцу. Любила его беззаветно, исполняла все прихоти и пожелания. Даже если они шли вразрез с ее убеждениями. Эта любовь, мой отец… в конце концов, и превратили ее в чудовище.
— Ну вот и Нардгейл, малышка, — улыбнулся в густые усы месье Басин.
Я глубоко вздохнула, чувствуя легкую, но такую назойливую тревогу — совсем скоро я увижу сказочный город и… и несравненную королеву Рхианнон, которая страсть как соскучилась по своему ручному волку. И едва смогла выдавить ответную улыбку.
Потихоньку становилось светлее, яркое малиновое небо отражалось в прозрачных водах Утмы, закрашивая и ее в малиновый цвет. Казалось, будто мы плывем не по воде, а по густому клубничному киселю.
Эдхард подошел поближе, неожиданно привлек к себе. Только сейчас я поняла, что зубы звонко выбивают чечетку.
— Все будет хорошо, малышка.
Его пальцы переплелись с моими, и тепло, зародившееся между нашими ладонями, проникло под кожу, прямо в кровь, разогналось сердцем по тонким сосудам, отравляя тело и душу.
И я внезапно не убрала руку. Решила для себя забыть хотя бы на миг, что мне нужно уходить, забыть, что у нас разные судьбы, разные взгляды на жизнь. Сейчас было еще острее и больнее оттого, что я понимаю странную комичную ситуацию — мой жених почти готов изменить мне со мной.
Я не настолько была наивной, чтобы верить, что он изменится, даже если в эту же секунду попытаюсь рассказать, кто я на самом деле. Между прочим, он и сам это пронюхает в ближайшее время. И головомойка меня, ручаюсь, ждет отменная, за то что так долго водила за нос. Но Эд отходчив, я это знала не понаслышке. Обрадуется… уверена, обрадуется, что любовница и жена тут рядом, под боком, еще и в одном обличии. А спустя месяц, два или год волчье сердце снова забьется в ускоренном ритме, почувствовав новую любовь, найдя новую Шэнну. В лесу, в походе, в соседнем государстве или… да где угодно. А новой Шэнны я простить не смогу…
Потихоньку мы все перебрались на землю. Приветливый месье Басин помахал на прощание рукой, и маленький паром отчалил от берега.
— Наконец-то выдохнул один из фей-ир и довольно потер руки. — Надоело передвигаться, как низшие…
Я кинула на него гневный взгляд. В один момент захотелось пнуть этого высокомерного выскочку по ноге. Низшие? Да он сам низший! С девчонкой справиться не смог. Подкопченная шевелюра и дальше болталась по его спине рваными обугленными патлами.
Фей-ир рассердились, когда обнаружили этот маленький нюанс. Почему-то именно последствия моего огня им не удавалось исправить своей дурацкой магией. Я в душе тихонько злорадствовала. Уж не знала, что за огонь у меня получался, но раз он так не нравился фей-ир, значит, уже нравился мне.
Неприязнь к лесному народу была необоснованна, но абсолютно непоколебима. Затруднялась сказать, что стало тому причиной — то что я всей душой уже не любила их королеву, или то что эти керберовы хвосты работали на моего отца. К слову, они так и не выдали имя заказчика. Сказали, откроют лишь с одобрения главы Дома.
— Фионбарр, уймись! — сделал замечание Апельсинчик. И я кинула на него удивленный взгляд.
Рыжий фей-ир мне неожиданно подмигнул. Рядом грозно засопел Эдхард, но Апельсинчик подмигнул и ему.
Я хихикнула. Эдхард засопел еще грознее.
Гволкхмей грозно шикнул и подозвал всех к себе. Раздал указания подчиненным и фей-ир один за другим растворились в воздухе. Я широко открыла рот. Такое приходилось видеть впервые. У Эдхарда совершенно не так получалось открывать порталы.
— Теперь переправлю вас, ваше величество, — кинул быстрый взгляд в нашу сторону.
Король коротко кивнул.
— Рхианнон предупреждена?
— Они вас ждут, ваше величество, — заверил Гволкхмей.
— Отлично! Позаботьтесь о моем оруженосце и эх-ушкье.
Фей-ир слегка склонил голову в знак согласия:
— Непременно. А девушка?
Я попыталась высвободить свои пальцы, чтобы шагнуть в остальным, хоть и почувствовала при этом какое-то необъяснимое сожаление.
— Девушка со мной, — Эдхард тут же крепко сжал мою руку.
Но я все равно не оставила своих намерений, крутя и так и этак кистью. Что мне делать там, среди правителей, среди всех этих напыщенных венценосных снобов. А очутится рядом с блистательной Рхианнон в образе бродяжки и замухрышки унизительно и обидно. Лучше я не буду видеть восхищенных взглядов Черного Короля, которые он будет дарить Рхианнон. А они, уверена, неизменно последуют, стоит только ему сравнить нас двоих.
— Я с Робом, — тихо прошептала.
Но пальцы сильнее сомкнулись вокруг моей ладони.
— Нет, — категорически ответил Эдхарди и решительно взглянул на Гволкхмея. — Мы готовы!
Я открыла рот, чтоб запротестовать, но все подернулось белесым туманом, ослепило, и на миг стало тяжело дышать. А в следующий момент я почувствовала под подошвами башмаков не мягкую, устеленную пружинистой травой землю, а скользкие мраморные плиты.
— Великие демиурги, — послышался хрустальный женский голос. — Я уж думала, мой волк совсем забыл обо мне!
***
— Ри, я уже давно не твой волк.
Мои пальцы едва заметно вздрогнули в его руке. И Эдхард успокаивающе их пожал.
Но я все равно не могла поднять голову. Не могла посмотреть в глаза сопернице. Да и соперницей ли она мне являлась. Эдхард был и не мой волк тоже.
— Ох, извини, милый. Это всего лишь старая привычка, — прощебетала «присвоительница волков».
Уверена, таким диким было приветствие именно Рхианнон. Ведь кто иной мог позволить себе назвать Эда «своим волком». Еще и с редкостным именем «Ри». И мне еще
