направляется туда же, куда и я. Так бы вместе с ним приехал и не дал бы ему превратить Анну в лису.
Вскоре мы покинули лес и поскакали по ржаному морю. На востоке посветлело, небесный край залился малиновым соком. Поблекшая луна клонилась к горизонту, уступая место дневному светилу. Когда добрались до березового островка, время приближалось к полудню. Самое то, чтобы навестить девицу, похитившую наш вегвизир. Ладья незыблемо возвышалась над колышущимися колосьями. А они ласкали ее борта подобно настоящим волнам.
Пробравшись через рощицу, мы вышли к домику. Я постучал в дверь. В окошке мелькнуло лицо, а затем белое платье. Скрипнуло, и на пороге появилась Полудница. Казалось, она сильно удивилась, увидев нас.
— Вы вернулись?
— Как видишь, — ответил я.
— И вас не погубила моя сестрица?
— Послушай, хватит делать вид, будто ты специально отправляла нас, чтобы мы погибли. Ты просила точильный камень, мы тебе его принесли.
— Неужели? — она прищурила глаза.
Я вынул из сумки светящееся кольцо, показал его Полуднице. Она потянулась было к нему, но я отдернул руку.
— Сначала ты верни наш вегвизир.
Она глубоко вздохнула. Вперила в меня взгляд. Я почувствовал, что начинаю вновь растворяться в ее глазах. Рука с камнем сама направилась к ней.
— Стой! — чуть не оглушил меня голос Анны. Она оказалась рядом и вырвала у меня камень. — Ты с ума сошел! Сейчас бы все наши старания пошли насмарку… Эй, подруга, как там тебя, мы камень принесли? Отдавай наш артефакт, и мы будем в расчете. Если что, мы не только твою сестрицу огорошили, но еще медведя и колдуна. А они пострашнее будут. Кстати, у нас помимо моего топора еще и магическая дубина имеется.
Полудница потупила взгляд.
— Что вы, я разве против? Если обещала, конечно же отдам.
— Выкладывай.
Полудница скрылась за дверью и очень быстро вернулась. В руках у нее появился артефакт, подаренный мне Веденеем. Он все также переливался голубым, как Горемысл задал в нем курс.
— Давай сюда, — потребовала Анна, протягивая ладонь.
— А вы мне камень отдайте.
— Камень нам твой не нужен. Ты его получишь, как только вегвизир будет у нас.
Полудница вложила в ладонь Анны диск, та передала ей камень.
— Все, пойдем, — Анна коснулась моей руки. — Нечего пялиться на нее, а то снова мозги съедут.
Я, стараясь не глядеть в сторону Полудницы, последовал за Анной. Мирон зашагал рядом. За спиной раздались «вжикающие» звуки: не иначе как начала точить свою косу.
— Поторапливаемся, — бросила нам Анна, увлекая через деревья к темнеющей сквозь белые стволы ладье.
— К чему такая спешка? — спросил Мирон.
— Ты разве не знаешь? Она сейчас наточит косу, и мы никуда не улетим. Быстрее.
Мы выбежали из рощи. Взобрались сами и помогли взобраться по трапу на корабль лошадям. Анна передала мне вегвизир, и я вставил его на привычное место. Сразу передо мной появилась надпись: «Курс — Алатырь-камень». Замечательно, ничего не сбилось за то время, как вегвизир находился у Полудницы. Я потянул рычаг, выпускающий крылья. И тут услышал ее раскатистый смех. Глянул за борт. Полудница выскочила из леса, держа в руках косу. Лезвие блестело на солнце, больно ударяя в глаза золотым отливом. Не дожидаясь, пока она достигнет нас, я дернул второй рычаг, приводя ладью в движение. Мы оторвались от земли. Полудница остановилась в том месте, где только что стоял наш корабль. Задрав голову, она долго смотрела нам вслед. А я глядел на нее, пока она не превратилась в точку и не слилась с золотым морем колосьев.
Передо мной появилась надпись «Синхронизация». Наконец-то.
Глава 30
Выйдя из игры, я понял, что очень устал. Долго сидел в темноте кабинета, не находя в себе сил подняться. Я не знал который час, но по черному окну понял, что уже глубокий вечер. Прошел пятый день, а Звезду я так и не добыл. Придется расстаться с мыслью о повышенной оплате. Теперь уже хоть сколько получить. Я даже не знал, близко ли до Звезды или нет.
На телефоне несколько пропущенных от мамы. Я набрал ее. Долго держал трубку, слушая гудки, пока вежливый девичий голос мне не сообщил: «Абонент не может в настоящий момент подойти к телефону. Оставьте сообщение или перезвоните позже».
Почему же она трубу не берет? Погасив экран и накинув на плечо рюкзак, я поспешил к выходу.
Меня снова встретил вечерний город. Весь заплаканный от дождя, с переполненными на тротуарах лужами. Лицо обдавало влажным ветром, проникающим даже под куртку. Откуда-то издалека донеслись звуки сирены. Я невольно обернулся. По улице, обгоняя машины и выезжая местами на встречную полосу, неслась скорая, сверкая мигалками. Она пролетела мимо, раскидывая из-под колес фонтаны брызг.
Не знаю почему, но меня охватила тревога. Я поспешил свернуть в переулок, ведущий к нашему двору. Приближаясь к дому, перешел на бег. Хоть и редко, но все же попадались прохожие, и мне приходилось их огибать. Отдышался у дверей подъезда, и взбежал по лестнице на свой этаж. Несколько раз нажал на кнопку звонка. Из квартиры раздался перелив колокольчиков, но ни шагов, ни каких-либо других звуков из-за двери не доносилось. Пришлось открывать ключом.
Внутри на меня обрушилась непривычная тишина. В зале — неубранный диван, потухший телевизор. На кухне — ощущение пустоты. Даже радио, которое всегда что-то бормочет, сейчас молчало. На плите одиноко стояла кастрюлька, успевшая уже остыть. На обеденном столе белел тетрадный листок. Я подошел. Маминой рукой было аккуратно выведено: «Андрюша, не смогла до тебя дозвониться. Я вызвала скорую, меня увозят в больницу. Мама».
Я опустился на табурет. Еще раз перечитал записку. Что же случилось с мамой? Она мне никогда не жаловалась, что у нее что-то болит. Бывало, говорила, что устает и ей надо полежать. Если бы не тетя Лида, я бы вообще не знал, что с мамой что-то не так. Но мне все равно не верилось, и казалось, что болезнь где-то далеко и не опасна. Думал, насобираем денег на операцию, и маму благополучно вылечат. Но я совсем не предполагал, что может произойти что-то такое, что маме понадобится скорая. Да еще, чтобы ее куда-то увезли. Очень хотелось верить, что все обойдется.
Из маминой комнаты затрезвонил телефон. Старый аппарат, живший в нашем доме с незапамятных времен. Он появился, когда меня еще не было на свете. Не знаю, зачем мама его берегла, если все уже давно пользуются мобильниками. Кроме тети Лиды последнее время никто на него не звонил.
