– Значит, не доверяет, – пожала я плечами. – Есть причины?
– Есть, – признался он. – Я же не знал тогда, что так зацепит… Меня еще никто так красиво, далеко и профессионально не посылал.
Я начала круто уважать девушку, которая так врезалась в сердце брата. В школе, а потом и в университете двоим из ларца не отказывал никто. Наоборот, многие дружили со мной только для того, чтобы познакомиться и окрутить одного из близнецов. Некоторые даже на двоих одновременно засматривались. Но только малая часть тех, кто близко общался с обоими, умела их различать! И я никогда этого не понимала, потому что для меня оба из ларца были совершенно разные. Мне казалось, что они даже не похожи…
– Она мне уже нравится, – призналась я.
– Э, нет! В свою расследовательскую секту вы эту куклу не получите, – предупредил Мирон. – Город не выдержит еще одной мстительницы с неуемной фантазией.
– Ты ее и в глаза куклой называешь? – нахмурила я брови. – Серьезно? Имя ее не помнишь?
– Почему не помню? Марьяна. Что не так с «куклой»?
– А то, что ты ее обезличил и поставил в одну строчку со всеми своими куклами, кисами и детками! – ткнула я пальцем в грудь брата. – А потом удивляешься, что она тебя за бабочками отправляет! А как ты ухаживаешь?
– Нормально я ухаживаю, не учи ученого! – отмахнулся Мирон. – Пошли есть, я голоден! – братец резко поднялся и потопал на кухню.
Но больше, как я ни старалась, тему Марьяны мы не поднимали. Поужинали, обсудили ситуацию с Датским, позвонили родителям и бабушке и ближе к ночи разошлись спать.
Ко мне сон не шел. Ярослав прислал сообщение, которым уведомил, что он очень занят и до утра не появится, а может, и до завтрашнего вечера.
Я прижала телефон к груди, радуясь переменам в поведении родного мужа. Раньше, до ссоры, ему бы и в голову не пришло слать мне подобные сообщения. Обычно звонила или писала я.
Отправив ответное письмо с признанием в любви, еще долго пялилась в потолок, силясь придумать, как помочь младшему из ларца…
Глава 22Ярослав
Я сидел в кабинете тестя и молча пялился в потолок, пока двое его ребят разгребали все, что наши всадницы натырили с телефона депутата Датского. Слышалось только клацанье клавиатуры и периодически тишину разрезал заковыристый мат одного из майоров.
– Яр, где ты это раздобыл? – обалдело уточнил майор Филатов.
– Не спрашивай, – отмахнулся я.
– Я почти уверен, что это не он раздобыл, а моя дочь, – с нотками гордости в голосе произнес Михаил Юрьевич.
Я только хмыкнул, отмечая, что жена моя, очевидно, пошла в отца, а не в бабушку, как думал раньше.
– Данные нельзя использовать в рамках закона, – напомнил я.
– Да тут и не надо в рамках закона. Мы сейчас за столько ниточек потянем, что депутату мандат подожмет. Это же Клондайк! – присвистнул Филатов. – Мы бы сами вот это несколько лет раскапывали. А судя по тому, что творилось в городе в последнее время, и какое количество наших коллег продалось Датскому – вообще не факт, что раскопали бы и половину.
– Что, много? – нахмурился Михаил Юрьевич.
Филатов развернул к нему экран ноутбука, и впервые за все время я услышал, как умеет крыть матом депутатов мой тесть. С душой и размахом.
Откинув голову, уперся затылком в стену и подумал, что три девицы снова обошли опытных следаков. И далеко не в первый раз. И чувствовала моя печень, что и не в последний. Потому что они не утруждали себя правовыми рамками, а делали то, что велит им сердце и треклятая пятая точка.
Захар сетовал на карму. Серый уже ни на что не сетовал, приняв свою участь, и только периодически спускал пар. Макар просто ржал. А я учился смотреть на вещи философски и планировал декрет своей жены! Преступности нужно немного выдохнуть, а то эти девчонки такими темпами всю полицию города без работы оставят! Вершительницы справедливости и жрицы креативного возмездия…
– Моя помощь еще нужна? – отмер я.
– Будь на связи, – подумав, кивнул Михаил Юрьевич. – Стефания где?
– У Мирона, – со смешком отчитался я.
– Хорошо, а ты сейчас куда?
– На работу. У меня там перестановка кадров намечается. Я не уверен, что крысил только Лисин.
– Добро. На мою поддержку можешь рассчитывать.
– Я сам, – вежливо отказался я.
– Сам он! Самостоятельный! За что и уважаю, – вдруг признался Михаил Юрьевич.
Крепко пожав тестю руку, я покинул его кабинет. Моя работа здесь была закончена, осталось прошерстить своих парней и снова требовать отпуск у начальства.
Мысли вновь вернулись к любимой супруге. Я оценил ее жест доброй воли – отказаться от расследования дела Датского и тихонько пересидеть у Мирона.
Мы оба изменились после вынужденного расставания, оба переосмыслили многие вещи. И мне не стыдно было признаться, что я зависим от своей жены. Влип по полной и без шансов. И с течением времени увязал в ней все сильнее... Мы вместе чуть меньше года, но с каждым днем мои чувства все сильнее и крепче.
Достал телефон и написал короткое сообщение, что на работе задержусь надолго. От Стеши мгновенно пришел ответ, где она признавалась мне в любви.
Глупая улыбка расплылась по лицу, а в груди разлилась щемящая нежность. Я спрятал телефон в карман и легко дошагал до своей машины, завел мотор и поехал на работу.
За двое суток поспать удалось от силы несколько часов, но к вечеру следующего дня я стоял у офиса адвокатской фирмы, где трудилась моя жена.
Стефания вылетела из здания с широченной улыбкой на губах. И я машинально тоже начал улыбаться.
Заметив меня, она по своей любимой привычке с разбегу запрыгнула ко мне на руки, прижалась всем телом и быстро чмокнула в щеку.
– Яр, я так соскучилась! – горячо прошептала Стеша.
– Поехали домой, потому что я тоже!
– Как дела? Ты устал? Я же вижу, что устал! Ты должен выспаться, – затараторила она, шаря глазами по моему лицу, – давай я сяду за руль, а ты отдохнешь?
– Давай, – согласился я.
– Как дела? Сколько ты поспал? – снова обеспокоенно принялась уточнять Стеша.
– Все в порядке, – заверил ее, расслабленно устраиваясь на пассажирском сиденье и глядя, как моя крохотная жена придвигает водительское кресло почти вплотную к рулю. – Как спалось?
– Без тебя не очень, – легко призналась Стеша, глядя на дорогу, – но я столько всего узнала! И знаешь, что? Нужно помочь Мирону! Потому что он влюбился!
– Помогай, – щедро разрешил я.
