Если верить докторам – мы ждали дочь.
– Что случилось? – строго поинтересовался Яр, входя в квартиру и запирая за собой дверь.
– Фаня, ты зачем так страшно шутишь? – налетел на меня Мирон.
– Затем, что вы оба, – я по очереди указала на двоих из ларца, – гады!
Близнецы нисколько не смутились, зато заинтересовался папа:
– Что у вас опять случилось?
– Что? Эти двое пришли на мой судебный процесс с попкорном! Поглазеть! – топнула я ногой.
– С попкорном? – опасно проговорил папа, глядя на братьев. – Опять честь мундира и мою фамилию позорите?!
– Так его Фаня же и съела в перерыве, – с усмешкой развел руками Марк. – Па, это было ее первое самостоятельное судебное заседание. Как мы могли его пропустить?
– Да, Фаня жгла. Аргументы так и сыпались! Она прокурору и слова не давала сказать. Прокурор ей слово – она ему два, он ей аргумент – она ему пять! Фаня, ну дай погордиться! – продолжал комедию Мирон.
– Выиграла? – папа перевел на меня взгляд.
– А то! – сказала я, гордо расправив плечи.
– А я всегда говорила, что у Стефании огромный потенциал, – грациозно выплывая в прихожую, сообщила бабуля. – У врача была?
– Была. Девочка, – счастливо выдохнула я.
Бабуля всплеснула руками:
– Назовите Златой!
– Мы Варварой хотели, – ответила я робко.
Бабушка внимательно посмотрела на мой живот, задумчиво прикусила губу и выдала:
– Нет, она точно Злата!
Если верить маме, то бабушка именно таким способом назвала всех нас. И маму – Алевтиной. Поэтому спорить я не решилась, лишь глянула на мужа. А он тоже, в принципе, не возражал против Златы. С того дня, как мы узнали, что я беременна, он вообще перестал в чем-либо мне возражать и всеми силами старался не спорить.
– Проходите, не стойте на пороге, – велела ба. – Марк, Мирон, больше над сестрой не шутите!
– Мы не шутим, мы гордимся! – засмеялись двое из ларца, пока я с трудом сдерживала желание покусать их обоих.
Все наконец прошли в гостиную, где во главе стола уже сидели бабуля и полковник Ромашов. Как-то так вышло, что эта сладкая парочка вообще не расставалась. Теперь они вдвоем воспитывали аж целых два неугомонных семейства – мое и Анино.
– Здравствуйте, Павел Семенович, – широко улыбнулась я.
– Привет. Как себя чувствуешь?
– Отлично! Как Аня? Я не могу ей дозвониться.
– Они с Захаром на даче.
– Она была у врача? Кто? – я затаила дыхание.
– Мальчик! – с гордостью выдал полковник самую важную информацию.
Довольно плюхнувшись в кресло, сглотнула слюну – есть хотелось невероятно.
– Мирон, а ты почему один? – пристала я к брату.
– Потому что если много будешь знать – нос длинный отрастет.
– Снова поругались? Мне вмешаться и помирить?
– Нет! – брат даже побледнел слегка. – Мы не ругались, она скоро приедет.
– Поверю на слово, – кивнула я, цепляя со стола кусочек колбасы и косясь на бабушку.
Но та и бровью не повела, хотя очень не любила, когда кто-то начинал есть до того, как вся семья соберется за столом.
Мирон, глядя на меня, решил проделать ту же манипуляцию, но ему хватило лишь чуть вздернутой брови бабули. Братец весело засмеялся и подсел поближе ко мне.
– Как там поживает наша Злата? – он опустил ладонь на мой живот и аккуратно погладил.
– Хорошо поживает. Только мы все время хотим есть, – пожаловалась я.
Хотя нужно было признаться, что беременность у меня протекала довольно легко. Я не страдала токсикозом и бодро бегала на работу. Даже умудрилась выиграть свой первый самостоятельный судебный процесс. С помощью Аллы Андреевны, конечно. Но она выступала, скорее, в роли консультанта и присутствовала в качестве моральной поддержки.
Депутата Датского и всех, кто был причастен к подкупу сотрудников полиции и нашего несостоявшегося развода, посадили только месяц назад. Дело было громким и очень крупным. Со многих со свистом полетели погоны, а папа очень долгое время жил на работе. Причастность Глеба к этому делу доказать не удалось. Но мой бывший временный руководитель все равно умудрился отличиться, взявшись Датского защищать. Жена же Датского с нашей помощью получила развод, детей и большую сумму денег. Ту, что не арестовали судебные органы, когда махинации ее супруга вылились наружу.
Ярослав же, наоборот, старался чаще быть дома. И даже стал дарить мне цветы без повода и приглашать на свидания.
Забеременеть у меня получилось только три месяца назад. Хотя все это время мы совершенно не переживали, а просто жили и наслаждались друг другом.
Это не значило, что мы с Ярославом не ругались. Была еще парочка крупных ссор... Но больше я из дома не уходила. У нас с бабулей случился серьезный разговор, и моя мудрая ба дала мне по-настоящему дельный совет: отношения – это работа двоих. Тяжелая работа, которая требует много сил, но всегда приносит сладкие плоды. И я, как и всегда, прислушалась к ее совету. И ни капли не жалела об этом, сияющими глазами глядя на своего до неприличия счастливого мужа.
– Вчера Глеба посадили, ты знала? – вдруг сказал Мирон.
– Нет. За что? – округлила я глаза.
– Мошенничество в особо крупных. Помогал деньги отмывать.
– Ну так ему и надо!
– Мы тоже так думаем, – согласился Мирон.
– Давайте праздновать! – Арсений весело подмигнул мне.
Придвинувшись поближе к мужу, я потерлась носом о его плечо. Подняла голову и одними губами прошептала:
– Я люблю тебя.
И в его взгляде прочитала отражение своих чувств…
