пока я показательно дрочу себе.
— Да, мне действительно нужна твоя помощь кое в чем, К
расавица. Думаешь, ты могла бы встать на колени и помочь мне с этим?
— Я так понимаю, тебе лучше?
— Как новенький и отчаянно нуждаюсь в своей девушке. Так что ты скажешь?
— Я училась с Антом.
— И? Он большой мальчик, я уверен, что с ним все будет в порядке в течение нескольких минут, когда он побудет один.
— Несколько минут. Ты точно знаешь, как доставить удовольствие девушке.
— Ангел, обхвати своими сочными губами мой член, и тебе повезет, если мне потребуется минута, чтобы отсосать.
— И что мне это даст? — спрашивает она, делая шаг вперед, ее глаза поднимаются, чтобы снова встретиться с моими.
— Ну, как только ты снимешь этот груз с моих яиц, я почти уверен, что смогу трахать тебя так медленно, как ты захочешь, столько, сколько ты сможешь вынести, пока ты не начнешь выдыхать мое имя и умолять об освобождении достаточно громко, чтобы все здание могло слышать твои крики.
Она делает вид, что обдумывает мои слова, прежде чем шепчет: «Это, конечно, заманчиво. Я и понятия не имела, что у Бэтмена столько выносливости».
— О, Ангел. У него есть больше, чем ты когда-либо могла себе представить.
— Конечно, было бы жаль не испытать это.
Я с трудом сглатываю, когда она стягивает мою толстовку с капюшоном вверх по своему телу, снова открывая лишь пару крошечных черных кружевных трусиков. Ткань зацепляется за карандаш, о котором она, очевидно, забыла, что он у нее в волосах, и я стою там и смотрю, как подпрыгивают ее сиськи, пока она борется с ним.
— О, черт возьми, — бормочет она, прежде чем, наконец, высвободиться и раздраженно швырнуть ткань на пол.
Я не могу не улыбнуться ей, когда она поднимает ногу, чтобы снять носок.
— Подожди, — кричу я. — Только трусики.
Она замирает и смотрит на меня с милейшим озадаченным выражением на лице.
— Ты хочешь, чтобы я оставила носки надетыми?
— Черт возьми, да. Это чертовски горячо.
— Хорошо, — шепчет она, засовывая большие пальцы за края трусиков и спуская их вниз по ногам, одновременно слегка сексуально покачивая бедрами.
— Теперь иди сюда, мне нужны твои губы на мне.
Желание затуманивает ее глаза, когда она направляется ко мне прямо в душ.
Неверно истолковав мои слова, она подгибает колени, готовая опуститься на пол, но я ловлю ее за волосы, прежде чем она падает.
— Пока нет, — ворчу я, притягивая ее к себе и крадя столь необходимый поцелуй.
Она стонет, когда мой язык поглаживает ее, а руки блуждают по ее телу.
Все, что находится за пределами комнаты, исчезает, и я теряю себя в моей девочке, во всем, что она мне дает. Ее свет, ее невинность, ее любовь.
Я целую ее, пока у нас обоих не перехватывает дыхание, и как только наши груди вздымаются, а тела молят о большем, я отстраняю ее и опускаю глаза вниз по ее изгибам.
— Теперь ты можешь встать на колени, Ангел.
Ее зубы впиваются в нижнюю губу, когда она соблазнительно смотрит на меня сквозь ресницы.
— Ты говоришь мне такие приятные вещи, — поддразнивает она.
— Я могу быть милым, но прямо сейчас я хочу, чтобы мой член был так глубоко в твоем горле, что ты не знаешь, где кончаюсь я и начинаешься ты, и я хочу смотреть, как ты глотаешь мою сперму, прежде чем я наклонюсь над тобой и наполню ею твою киску еще больше.
— Черт, — выдыхает она, румянец, который уже распространился по ее груди, разгорается еще ярче.
— Они не зря называют меня Дьяволом, Красавица. — Она закатывает глаза, когда я игриво подмигиваю ей, но, к счастью, она подчиняется и ни секундой позже опускается на колени, не теряя времени, делая в точности то, что ей было сказано.
— Черт возьми, да, — рявкаю я, когда бью ее сзади по горлу.
Она все время смотрит на меня снизу-вверх, напоминая мне, какой я счастливый ублюдок, что получил второй шанс в жизни с моей девочкой.
Как я и предупреждал, я кончаю возмутительно быстро. Но в равной степени, как я и обещал, после еще одного влажного и грязного поцелуя я требую, чтобы она прижала ладони к плиткам и выставила задницу. Я ем ее, пока у меня снова не встает, затем я трахаю ее долго и медленно, пока она не начинает дрожать в моих руках, а ее ноги угрожают подогнуться, когда она умоляет, хнычет и кричит на меня, чтобы я позволил ей кончить.
К тому времени, как я снова разворачиваю ее, прижимаю к холодной кафельной стене и позволяю ей попробовать себя на моем языке, она обмякла и насытилась.
Моя потребность в ней означает, что вскоре я начинаю тереться членом о ее бедро. Мое пристрастие к этой девушке не знает границ.
— Снова? — выдыхает она, когда я опускаюсь губами к ее шее.
— Ты понятия не имеешь, — признаюсь я. — У меня больше недели не было ничего, кроме мыслей о том, чтобы снова вернуться к тебе и все то, что я хотел с тобой сделать. Мое желание исполнилось, ты снова в моих объятиях, теперь я хочу поработать над своим воображением.
— Ну, кем бы я была, если бы остановила тебя? — она стонет, когда я покусываю ее нежную кожу.
Обхватив ее ногу вокруг своего бедра, я оставляю ее стоять на другой ноге, понимая, что перенос ее веса, возможно, прямо сейчас выходит за мои пределы, и направляюсь к ее входу.
Стон, который срывается с ее губ, когда я снова толкаюсь в нее, — это не что иное, как чистая грязь, и я поглощаю ее, как будто меня всю жизнь морили голодом.
— Ты, блядь, разрушаешь меня, Ангел.
— Николас, — кричит она, двигая бедрами вперед, чтобы принять меня глубже.
— Поиграй со своим клитором, Красавица. Я хочу снова почувствовать, как ты кончаешь на мой член.
Я наблюдаю, как ее рука опускается вниз по ее животу, прежде чем ее вздох проносится мимо моих ушей, когда она находит свой набухший клитор. Она сжимает меня так крепко, что мне приходится стиснуть зубы, чтобы не взорваться. Вот и все, что нужно для того, чтобы она сняла напряжение.
— Вот и все, Красавица. Возьми мой член, как хорошая девочка.
— Да, да, — плачет она. Ее опасения по поводу того, что нас услышат, давно забыты.
Пальцы ее свободной руки запутываются в моих волосах, и она притягивает мой рот к своему, чтобы поцеловать меня, когда мы оба достигаем кульминации.
— Черт. Ангел?
— Да, — выдыхает она.
— Просто чтобы ты знала, я никогда не позволю тебе покинуть эту
