Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Во сне он снова был мальчиком. Добродушным и мечтательным толстячком лет девяти. Он вечно витал в облаках, всюду опаздывал и мог часами смотреть в окно, особенно на скучных уроках. За окном была жизнь: летящий лист, пушистое облако, тренькающие на лету синицы… Ипполит любовался ими и мысленно парил в небесах, радостно и легко. Там не нужно было торопиться или делать то, что не нравится, или слушать чьи-то упреки и окрики. В этой иллюзорной, свободной жизни было больше реальности, чем в просиживании штанов на нелюбимых уроках. Ипполит вздыхал и тайком рисовал на последней странице своей школьной тетради новые миры, волшебных животных и птиц.
Звенел звонок, и урок прекращался. Мальчик улыбался внутри себя самой лучезарной улыбкой и неспеша выходил в коридор. Но не для того, чтобы слиться с толпой кричащих детей. Ипполит тихонько подкрадывался к своему любимому окну в углу вестибюля и замирал там, наблюдая за птицами на улице. Затем он брал блокнот и зарисовывал их свободный полёт, любовно выводя каждую линию. Однако сегодня Ипполит не успел и начать, как внезапно откуда-то из центра вестибюля на него отлетело нечто брыкающееся и орущее. От неожиданности мальчик выронил блокнот и карандаш. Его привычное убежище и весь распорядок были так грубо нарушены, что он лишился дара речи.
Между тем, орущее и брыкающееся существо, которое нарушило его покой, оказалось рыжеволосой девочкой, такой миниатюрной, что первой мыслью, прилетевшей к Ипполиту после столкновения, было восклицание «Дюймовочка!» Немного помедлив от растерянности, мальчик наклонился к ней и подал малышке руку. Та лучезарно улыбнулась и благодарно приняла его руку. Хотя на личике её виднелись следы слёз, она сияла. Отряхнув школьное платье и важно расправив фартучек, она посмотрела на своего спасителя и защебетала:
– Привет, добрый мальчик! Спасибо тебе! А меня мальчики толкнули… не заметили, наверно. Я в классе самая маленькая, так получилось, и меня не всегда замечают… Но зато ты меня спас! Это так мило! А я Олеся! А ты?
Мальчик покраснел от смущения и ничего не ответил. Крошечная девочка улыбнулась и решила заполнить возникшую паузу сама:
– А почему ты один? Все бегают, кричат, играют все вместе, но ты не с ними! Я вот тоже не люблю возиться в большой куче, а то ведь задавят и не заметят, правда же?
– Меня Ипполит зовут, – выдавил из себя мальчик. – Я люблю рисовать и мечтать, а ещё все быстрые… но не я. Поэтому одному мне спокойней!
– Ясно! А покажи-ка свои рисунки, мне очень интересно! – с пониманием кивнула Олеся.
Ипполит насупился и принялся медленно перебирать свои рисунки. Олеся засуетилась вокруг, нетерпеливо заглядывая то сбоку, то из-под его руки. Ей так хотелось поскорей увидеть то, что этот добрый, медлительный мальчик рисовал целыми днями, сидя на окне! Ипполит явно тянул время, не желая никому демонстрировать свои творения. Олеся заметила смущение Ипполита и тихо проговорила:
– Я тоже никому свои рисунки не показываю! А ещё я из пластилина дракончиков леплю! Но тебе покажу, ты милый! Сейчас! – крикнула она и убежала куда-то.
Мальчик часто заморгал, не успев ничего ответить необычной девочке. Она была такой быстрой и непредсказуемой, что он едва успевал за ней. Однако в отличие от других девчонок, Олеся не заставляла его чувствовать себя толстым или неуклюжим или слишком медленным. Она была как маленькая, быстрая птичка вроде синички или малиновки. Всё ей было интересно, всё её радовало, и происходило с ней всё быстро и неожиданно. Наверно, поэтому живые глазки Олеси смотрели с таким доверием и интересом к Миру. Вдруг текучие мысли Ипполита прервал звонок. В отчаянии он принялся крутить головой во все стороны в поисках своей новой знакомой. Но пёстрая толпа вся состояла сплошь из рослых ребят, и миниатюрной девочки среди них не было видно. Ипполит не знал, как быть, ведь сегодня он уже собрал все возможные замечания…
Он потоптался пару минут и, грустно вздохнув, направился было в класс. Когда до злосчастной двери оставалось всего пару шагов, со стороны коридора вдруг послышался резкий окрик. Ипполит замер. Так кричит сигнализация или сирена или… Олеся. Красная от быстрого бега, она неслась на предельной скорости и вопила на невероятно высоких частотах: «Ипполиииит! Не торопись! Я тут!» Он повернулся и побежал к ней навстречу. Из кабинетов повыскакивали растерянные учителя и зеваки из ребят. Все думали – пожар или ещё что-то интересное. Олесе и Ипполиту было всё равно, что и кто думал. Девочка протянула Ипполиту на ладошке своих крошечных динозавров и черепах из пластилина. «Держи, это тебе!» – проговорила она и побежала обратно, бесстрашно встречая выговор от учительницы всей своей маленькой фигуркой.
Ипполит распрямил плечи и закрыл в своей ладони дары новой знакомой, словно защищая их от всех невзгод этого мира. Смело глядя вперёд, он вошел в свой класс. Повисла тишина, но он не прятал привычно глаз, а посмотрел в лицо каждому однокласснику и своей учительнице. Какое-то время он пристально смотрел ей в глаза, а затем неторопливо и уверенно произнес:
– Простите, я опоздал! Могу я занять своё место?
Хмурая гримаса учительницы сменилась беспомощным изумлением. Устраивать разнос перед классом и отчитывать было некого: перед ней стоял повзрослевший ученик, без страха и упрека. Что она могла?
– Садись, Иванов, – тихо ответила учительница, продолжая рассматривать нового Ипполита.
Ипполит спокойно и не торопясь проследовал на своё место. Теперь никто не делал ему замечаний и не указывал на медлительность и другие его слабые стороны. Странно! Мальчик сел и машинально включился в урок, но мысли его были далеко. В горячем кулачке по-прежнему были зажаты подаренные Олесей динозаврики и черепашка. Он бережно переложил их в портфель, разместив в футляре для циркуля, но пухлая рука Ипполита всё равно хранила в себе тепло и запах пластилиновых фигурок. Это была какая-то неведомая сила. Ипполит чувствовал, что он такой, какой надо, и более не переживал о своих разительных различиях с остальными. Напротив, теперь ему хотелось делиться радостью того, что он есть, с другими. И первой в этом списке, конечно, была маленькая, неугомонная девочка с огромным сердцем. Олеся.
Слизень Ипполит проснулся и увидел лучи заходящего солнца. Оно мягко освещало листья и травы на лугу, раскрашивало цветы в тёплые, красноватые тона. Ипполит ощущал внутри какое-то неведомое прежде тепло. «Одуванчиков объелся что ли? Да, вроде, нет, они ж горьковатые, много не съешь, а вот манжетка… Хотя нет,» – спорил он сам с собой. Он подумал и вдруг вспомнил, как оказался на этой благодатной поляне. Так пронзительно вспомнил, кому он должен быть благодарен за тепло и заботу. Олеся. Смешная, болтливая гусеница, добрая и бескорыстная. «Чем бы её порадовать?» – подумалось вдруг Ипполиту, который в жизни не делился совершенно ни с кем. И тут он понял, что источник тепла внутри его желейного тела, это мысли о доброй Олесе. А он, дурень, обиделся на невинную фразу «Поторопись-ка!» Ведь это же забавно!
Забавно и вовсе не обидно! Она хотела, чтобы всё великолепие её любимой поляны досталось ему, Ипполиту, а он надулся из-за невинной фразы! Смех, да и только! И слизень поторопился, по-настоящему поторопился сказать Олесе всё, что он думает, поблагодарить и сделать что-то для неё, наконец. Он вернулся на ту самую полянку, но там никого не было. В отчаянии Ипполит заметался между сочными листьями. Навстречу ползла яркая божья коровка с двумя точками. Необщительный слизень бросился к ней, как к спасительнице. Божья коровка напугалась столь решительного маневра и хотела было ретироваться, начав раскрывать крылышки.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
