во все углы полностью, но никого не выдавало. Но это еще ничего не значило — слежка может вестись откуда угодно.
Так что нужно было сделать так, что я якобы это сжег и под прикрытием пламени засунуть под одежду. План был неплохой, благо индивидуальные особенности моего пламени были известны — оно в изначальном виде больше напоминало кисель чем рвущуюся уничтожить все энергию. Слишком спокойное, какой и обязана быть арга защитного типа.
Так что облепившее конверт оранжевая субстанция быстра начала его «сжимать», якобы показывая, что оно сгорает. Ничего, потом расправлю, это много проще чем восстанавливать все из пепла. Надеюсь бумага не воспламенится на самом деле, все же я истово стараюсь уменьшить температуру всеми средствами.
Бросил объятый аргой комок в поднос с едой и спокойно понес все к вертикальной мусорке. Понимая, что уж между мной и баком в три четверти моего роста, скрытого за резным деревом, шпионов-наблюдателей точно нет, быстро переместил поджавшийся конверт в свое «декольте».
Тепло, даже слишком. И лучше не думать о том, что оно мне пригодилось, а то так можно докатиться до того, что с ним жизнь очень даже неплоха. Угу, с лифчиком, который даже мою недоединицу заставляет выглядеть хорошо и объемно. Чертовы пришитые заранее подкладки!
И, с гордо поднятой головой, удалился из кафетерия. Свет за мной погас, напоследок как будто подмигнув мне, гарантируя, что только он видел, что я тут делал.
До своей комнаты добраться труда не составило. Там лежала, бессовестно уснув на моей кровати, Келино. Лишняя головная боль, которая собирается залезть мне на плечи, как будто там еще осталось место. Хоть бы разделась, наверняка в ее обычном наряде спать не слишком удобно.
Хотя, взглянув на стену, отделявшую меня от княжны, стало понятно, почему все именно так. У нее просто сил не осталось. Не думал, что этот металл можно повредить, но вот, маленькие, почти незаметные беспорядочные вмятинки по всему периметру. Только благодаря своей массовости они так бросаются в глаза. Будто тысячи тропинок чьих-то совершенно ни на что не похожих следов.
У меня не было настроения ни чтобы выгонять девушку с кровати, ни чтобы с ней потом после этого скандалить. Если сама завтра не уберется — тогда и поговорим. А сейчас пора вспомнить старые деньки. Надо бы только раздеться.
Мои пальцы уже до автоматизма запомнили каждую пуговку блузки и могли снимать ее на автомате. Лифчик, который каждый день надоедает до смерти, но который я все равно каждый день надеваю, полетел в шкаф вместе с письмом внутри. Потом, это нужно делать со светлой головой. Юбка падать на землю не хотела, приходилось снимать насильно.
Эх, где те времена, когда было достаточно просто отстегнуть замок и она это делала сама. С колготками та же история. Раньше они явно были свободнее. Ай, ладно, все равно местная генная инженерия все потом выправит! Где там моя ночнушка…
Постучавшись в дверь к Марии и получив ответ «Открыто!», я беспрепятсвенно вошел в комнату девушки, которая давным давно забыла какого это — ложиться до полуночи.
Комната была довольно плохо оттерта от копоти, вещи валялись везде где только можно, в общем она действительно восприняла все это как свой собственный дом и с легкостью и элегантностью навела неповторимый срач.
Сама же она сидела в одной только футболке на несколько размеров, больше чем нужно, чтобы носить ее как платье. Как следствие этого, ее грудь чуть ли не вываливалась из выреза. Один только взгляд с нужного угла — и видно будет все, не оставляя фантазии и шанса. Благо сейчас девушка сидела засунув вовнутрь еще и ноги, согревая саму себя.
Она работала на компьютере, хотя это мягко сказано. Скорее, делала вид для самой себя. Ведь постоянно отвлекалась на то, что с уроками никак не связано. И сейчас она всеми силами дожидалась от меня просьбы полежать вместе, обняться или еще чего-то в этом духе, что дало бы ей уважительную причину забить на все окончательно.
Мария аж пыжилась показать, что она не тратит большую часть времени впустую, и что я должен взять ответственность за то что отдеру ее, работоспособнейшую из девушек, от кресла. Решил поддаться, все равно потом сама встанет и будет обижаться, что ее не позвали.
— Может полежим вместе как в старые добрые? Кровать, конечно, узкая, но я думаю, мы поместимся.
Ее радостный писк надо было слышать. Как же хорошо, что если закрыть все двери, то стены практически звуконепроницаемы — кто бы их не делал, он заботился о дворянских секретах. Потому что будь иначе, то сейчас бы все общежитие было бы на ногах и очень этим недовольно.
На меня налетели бешеным паровозом, заключив в объятья и повалив на кровать. Еле еле успел сжаться так ,чтобы не проломить стенку головой — было бы неприятно.
Надо мной нависла красивая и мягкая девушка. Стоит сдвинуться чуть чуть вниз — и ее грудь будет на моем лице, давая несравненное успокоение. Хотелось ее трахнуть, чтобы весь этот достаточно хреновый день закончить на хорошей ноте. И мне казалось, что она будет не сильно против такого.
В любом случае, мой жезл, пусть и с проблемами, но выходил из своих «ножен» и в конце, бесстыдно вылез из штанов ночнушки, ощущая холодный воздух свободы. И даже немного «лягнул» девушку в пятую точку, окончательно наливаясь кровью.
Для нее это было несколько неожиданно — она беспокойно ойкнула и извернулась, дабы увидеть «злодея» в лицо. И вид ей не очень понравился.
— Мира, как не стыдно! Как в старые добрые он нам не мешал! — сказала она притворно возмущенным голосом, но в ее глазах была видна правда. Она схватила его рукой, от чего по всему телу пробежали мурашки — И что же нам с этой помехой делать, а?
— Мне кажется, стоит ее где нибудь спрятать, чтобы она там никому глаза не мозолила — Подхватил я эту игру, когда она начала рукой постепенно водить вверх вниз по всей длине ствола.
— Неплохая мысль. Только нужно подготовить место. Для этого мне понадобиться твое полнейшее содействие, Мира, хи-хи — окончательно сошел с нее налет напускной серьезности и она, разместившись так, чтобы тереться об меня киской, начала медленно расстегивать рубашку. Мою.
— Эм-м, а что ты делаешь? — недоуменно спросил я.
— Подготавливаю нас обоих. А что может быть лучше для меня и для тебя чем поиздеваться над кое-чем
