И в первый раз он меня назвал по имени!
Пускай из его уст оно звучало с какой-то пренебрежительностью, словно себя вынуждал его произносить, но сам факт — Кром знал, как меня зовут, уже тревожил душу.
Даже обернулась, чтобы увериться, что слух меня не подвёл, Войр, и правда, обратился к ректору с такой абсурдной просьбой.
— Опять ты за своё? — строго отчеканил Шайх. — Я же сказал, это не обсуждается! Провинились все! Она — в том числе! Значит, будете заниматься уборкой все вместе!
Войр с мрачной красноречивостью покосился на Грознича.
Уж, не знаю, чего ждал, но, к моему удивлению, Шепс кивнул с надменным лицом:
— Ректор Шайх, я поддерживаю Войра в этом вопросе.
Его голос прозвучал, будто приговор. Оглушил… и, видимо, не только меня — в кабинете повисло гробовое молчание.
А я даже дыхание затаила, пытаясь сообразить, чем таким выделилась, что они против меня сговорились?
— Нет-нет, — заверила, скорее, нервно, чем осознанно, — я со всеми, раз так сказали…
Но, поймав осуждающий взгляд Грознича, перелившийся багровыми красками, прикусила язык.
Что это с ним?
Злился?
Возбуждался?
Что не так?!
— Елисия себя плохо чувствует, — вновь за меня решил Шепс. — Она ещё не оправилась от последних испытаний, ей бы нужно время восстановить силы. И, вместе с тем, если есть возможность, последние испытание перенести бы на несколько недель. Иначе она просто его не выдержит.
И в этот самый момент взгляды всех присутствующих в кабинете перепрыгнули на меня.
Точно рыба, выброшенная на берег, хапнула от волнения воздух, намереваясь что-то сказать, но ни звука не слетело с моих онемевших от волнения губ.
Признаться, не думала, что о моём не лучшем самочувствии знала только я! Оно ведь моё… самочувствие... Хотя, кто этих зверей знал?!
Ректор продолжал таранить меня пристальным взглядом, словно пытался разглядеть ложь или разгадать загадочный мотив, почему адепты его о таком попросили. Будто до последнего сомневался, что я, и правда, могла плохо себя чувствовать.
Но, явно найдя в этом какой-то смысл, согласился:
— Хорошо, неделю работаете без неё! — отрезал твёрдо. — Единственное, чтобы ты не думала, что неделю будешь отдыхать в своё удовольствие, есть у меня для тебя работа «на дому», — погрозил пальцем. Задумчиво встал из-за стола, подошёл к высоченному книжному шкафу, занимавшему всю стену по одну сторону от него. Некоторое время потратил на поиски какой-то известной только ему книги, водя пальцем по торцам книг. Остановился на одной, ловко вытащил её из плотного плена соседних. Вернулся к своему месту, а садясь, двинул по столу в мою сторону:
— Это из личной коллекции. Таких больше нет, ручная работа, редкая информация.
— Мне? — опешив, обронила я.
— Да, тебе для изучения, — пояснил ректор. — Здесь очень много ценной информации по истории нашего острова. Есть картинки. А ещё там есть небольшой обзор того, как менялся язык на острове с момента основания колонии. Я искал, но без толку. Хочу, чтобы теперь глянула ты… Всё, за что зацепится глаз, или тебе покажется близким, важным... знакомым... обязательно сделай для себя пометки. Если есть возможность, даже зарисуй или выпиши себе куда-нибудь в блокнот, чтобы не потерять. Потом покажешь мне! Я посмотрю… Кто его знает, откуда может прийти разгадка. А то нам до сих пор не удаётся расшифровать твои записи.
— Ой, нет, — ещё истеричней замотала головой, даже не подступив к книге. — Ничего старого, древнего, ценного и хрупкого мне лучше не давать! — категорически запротестовала я. — Я неаккуратная, небрежная, и вообще, без царя в голове! — была готова признать что угодно, лишь бы отказаться от такой повинности. — Не дай бог, ночью случится какое-нибудь «озарение», — нервный смешок подкрепила жестом «кавычки», — и я испорчу столь дорогую вещь...
— И что тебе за это будет? — с насмешкой уточнил Кром и одарил колючим взглядом. — Не убьют же тебя. А проклясть больше, чем ты уже проклята, невозможно! — резонно подметил с кривой ухмылкой.
Точное замечание, и от того не менее неприятное.
Вновь прикусила язык, к своему отвращению соглашаясь:
— И то верно. Но, если что, не обессудьте, — но не спешила забирать «домашнюю работу». Ища хотя бы молчаливой поддержки, покосилась на каждого из присутствующих, но когда поняла, что всем либо плевать, либо они ждут, когда же я сделаю решающий шаг, вжала голову в плечи и подступила к столу.
— Спасибо, — буркнула без толики благодарности и быстро загребла увесистый том, тотчас оценив мягкость кожаного переплёта.
Но, уже было шагая прочь, глазами зацепилась за один из свитков на столе ректора.
Даже не знаю, что в нём было такого, но почему-то руническая вязь показались дико знакомой. Не то, чтобы я поняла смысл, но значки ассоциировались с какими-то… неясными картинками. Не успела ухватиться за ниточку расшифровки или сфокусировать мысль, ректор уточнил:
— Что-то не так? — Даже прищурился настороженно, словно уже подозревал меня в сокрытии важной тайны.
— Нет! — торопливо отступила. — Просто, — кивнула на свитки, — они кажутся тоже очень… древними. Как бы не рассыпались, — понимая, что нагородила глупости, поспешила к Шепсу, прятаться за которым было очень удобно и спокойно.
— Отлично, — в задумчивости покивал ректор. — Раз вы выторговали всё, что было допустимо, прошу покинуть мой кабинет! Мне пора работать! — категорично махнул на выход Шайх, чтобы ни у кого не закралось мысли, что разговор можно продолжать.
— До свидания, всего хорошего… — бормоча, рваной цепочкой потянулись прочь из кабинета.
Глава 35Елисия
— Я провожу Лису, а потом вас найду, — холодно заявил Шепс, только вышли из приёмной ректора.
Кром с дикаркой, которая так ни единого слова не проронила, одарили его мрачно-недовольными взглядами, а Рэйвен озадаченно нахмурился:
— Но, ты ведь не знаешь…
