— Черт побери, где мое кофе?
— Одну минуту, сэр!
Рослая афроамериканка с погонами рядового первого класса торопливо подкатила тележку с маленькой чашкой с почти кипящим, как адмирал любил, экспрессо. Взяв чашечку, он посмотрел на подчиненную так, что ее словно ветром сдуло из командного пункта. На корабле, да что на корабле, на всей эскадре, не оставалось никого, кто был бы не в курсе темной истории с харассмент (приставания и сексуальные домогательства) да еще к афроамериканке. Грех в США почти неискупимый и неважно было или нет, главное, к какому выводу придет служебное расследование. По результатам его едва не уволили с позором, но вице-адмирал как-то сумел выкрутиться, но впал к начальству в немилость. После этого и так нелегкий характер Брэда Томпсона еще больше ухудшился и, рисковать не за что получить взыскание женщина не хотела. Проводив недовольным взглядом рядовую, адмирал бросил в ароматную гущу кусок сахара, размешал, позвякивая ложечкой, темную как ночь жидкость.
Отхлебнув горячего и бодрящего кофе, Брэд Томпсон перевел усталый взгляд на экран монитора и задумался. «Нда…», он саркастически усмехнулся про себя. Американские газеты писали, что гиперзвуковые ракеты, которыми хвастались русские — полный фэйк. Раз их нет у Великой Америки, откуда они могут взяться у нищей России? Летящие на до или даже сверхзвуковой скорости зенитные ракеты Standard (семейство американских твердотопливных зенитных управляемых ракет класса корабль — воздух, средней и большой дальности), перехватят их без каких-либо проблем! Адмирал входил в весьма ограниченное число высших офицеров вооруженных сил США, кто знал правду. Гиперзвуковое оружие русских и китайцев действительно существует, вот только технические характеристики его несмотря на все попытки западных разведок установить, так и не удалось. Так что и его собственная жизнь, и жизни тысяч американских моряков зависят от того, успели защитить русские север страны новейшими ракетными системами или нет? Успеют американские корабли удалиться за пределы досягаемости хотя бы части таких установок и еще сможет ли модернизированная система Иджис, интегрированная с зенитными ракетами Standard, противостоять новейшим русским вооружениям? Вопросов много и скоро он узнает ответ.
На краю большого монитора появилось полтора десятка стремительно приближающихся красных точек, немедленно идентифицированных боевой информационно-управляющей системой как русские ракеты типа «Циркон (3M22)» (российская гиперзвуковая противокорабельная крылатая ракета.) и «Х-47М2 Кинжал» (российский гиперзвуковой авиационный ракетный комплекс.) Брэда прошиб холодный пот, вытащив из кармана платок он вытер шею. Трусом он не был, но предчувствие скорой беды схватило ледяной рукой, сжало за горло, совсем как тогда, когда в далеком детстве во дворе дома родителей, его подстерегли двое одноклассников — афроамериканцев. За отказ отдать карманные деньги его жестоко избили. Тогда он пролежал в больнице месяц, но так и не сказал ни учителям, ни родителям, кто это сделал. На следующий день после выписки Томпсон-младший записался в школу бокса, а еще через полгода качественно отметелил обидчиков. Тогда его чуть не выгнали из школы.
В клочья разрывая тревожную тишину рявкнул ревун, приковывая взгляды офицеров к мониторам системы боевой информационно-управляющей системы, на миг стало тихо словно в могиле. Это означало что ракеты приблизились на расстояние 230–270 километров, у атакованных кораблей осталось времени на то, чтобы отбить атаку не более полутора минут.
«Ну вот и ответ русских» — изо всех сил сжал кулаки адмирал. Уйти не успели, губы невольно прошептали:
— Fuck.
Почти одновременно заполошно взвыли сирены на кораблях эскадры; к местам по боевому расписанию побежали свободные матросы и офицеры; хищно зашевелились направляющие зенитных ракет, по показаниям радиолокационной станции AN/SPY-1А нащупывая слишком стремительного врага. Над палубой штабного крейсера с грохотом поднялась слегка изогнутая, быстро удлиняющаяся дымная колонна, увенчанная ослепительно-белым языком пламени. На миг высветились прилизанные палубные надстройки. Новый пуск и еще и еще, множество дымных столбов потянулись навстречу гиперзвуковым ракетам русских. Зажужжали, раскручиваясь зенитные пушки — это последний рубеж обороны. Пара километров для морского боя — это в упор. На боевых постах замерли матросы и офицеры. Все возможное они уже сделали, осталось положиться на Бога и техническое превосходство самой технически развитой страны мира — Великой Америки.
Перед мысленным взором Брэда Томпсона вновь встали образы любимых дочек. Про них он вспомнил напрасно. Засосало под ложечкой, но не так, как бывало от пережитого страха, а как-то тоскливо, отчего его даже стало подташнивать. Он всегда считал себя настоящим мужчиной, да, есть то, что его пугало, но каждый раз он находил силы переступить страх. Если бы мог, он бы заплакал, но адмирала не плачут. Разве что на берегу и то закрывшись в собственной спальне.
Все его родные, все то, что он любил, смысл его жизни и то единственное, что останется после него — его любимые дочки — были там, в далекой Америке, а он был здесь. Когда-то один умный человек по имени Ник сказал ему: «Запомни, никогда не бывает безальтернативных вариантов. Если кто-то утверждает, что другого пути нет, что так сложилась ситуация — значит, тебя пытаются обмануть. В жизни альтернатива есть всегда!» У него было предчувствие, что добром этот поход не закончиться но, есть предложения, которые невозможно игнорировать. Он не мог отказаться возглавить ударную эскадру ракетоносцев, иначе по счетам платил бы не только он а и его девочки. А так был шанс…
Если бы кто-то мог увидеть эскадру с борта самолета-разведчика, то увидел бы две колонны кораблей под звездно-полосатым флагом, со скоростью курьерского поезда улепетывающих от негостеприимного берега.
Низкие серые тучи над морем со всех сторон озарились всполохами света. Завыли, засверкали факелами пламени зенитки, пытаясь нащупать несущуюся к кораблям смерть. Но поздно, к тому же зенитные орудия рассчитаны на цели, летящие со скоростью не больше двух махов, гиперзвуковые ракеты им не по зубам. Но случай великое дело. Сверкнула вспышка взрыва неудачливого Циркона, но порадоваться успеху американского оружия никто из моряков не успел. Лишь их адмирал да собранные на командном пункте операторы успели заметить, как стая летающих смертей, заходящая на эскадру с разных направлений, приблизилась вплотную. В последний миг жизни Брэд Томпсон успел подумать: Damn (чертова жизнь)…
Несколько ослепительно-белых полос стремительно вонзились в крейсера — два попали в возглавлявшие колонны суда, третья ударила флагман — красу и гордость американского флота в палубу сразу за судовой надстройкой. Из его середины вырвался столб огня, похожий на ядерный «гриб». Судно мгновенно переломилось пополам и в несколько секунд затонуло, пустив на дно сотни миллионов долларов налогоплательщиков. Гулкое эхо раскатилось над равнодушной равниной полярного моря. На поверхности осталось большое масляное пятно и плавучий мусор. Не выжил никто.
Зарево от пожаров двух других пораженных кораблей осветило мрачные воды. Повреждения их таковы, что усилия аварийных партий были напрасными. Кто-то из выживших офицеров принял верное решение эвакуировать экипажи, за борт полетели спасательные шлюпки, моряки, в надежде, что их подберут более везучие товарищи, кому посчастливилось занять место в лодке или с других судов эскадры, с паническими криками начали выпрыгивать в холодное море.
