Которое сменилось новой тревогой.
Спустя пять минут, мы с Артёмом ехали в больницу, адрес которой ему прислал Виктор. Телефон Алины был отключён, Слава же просто не отвечал.
Но как сказал Виктор, их жизни ничего не угрожает. За это и зацепились.
Ехали молча. Единственное, что позволил себе Артём, когда мы сели машину — это сжать мою ладонь в подбадривающем жесте.
Я её не вырывала. Не истерила. Не отталкивала. Просто тоже сжала его руку в своей. Такая молчаливая поддержка друг друга. Такая необходимая и правильная. Сейчас, правильная.
Зайдя в палату к Алине, снова расплакалась. Так рада была видеть её целой и почти невредимой.
Но, тем не менее, несмотря на лёгкие травмы, на Славе лица не было. Смотрел на Алину с любовью и примесью боли. Оно и не удивительно.
— Ого. — это всё, что она сказала, когда в палату зашли я и Артём.
— Как ты? — спросили мы чуть ли не хором.
— Нормально. — косилась на нас поочерёдно, явно не понимая, почему мы вместе. — Мы на рейс опаздывали. Славка торопился, когда на встречку ещё и вылетела легковушка. Удар принял на себя, но я ж, балда, не пристёгнута была. Вот и результат. — обвила рукой своё лицо и тело. В синяках, ссадинах. — Хорошо хоть кости целы.
— Чудо, что опаздывали и ты на рейс не попала. — сдержанно проговорил Артём.
— Слышала новости. — она как-то рассеянно кивнула. — В рубашке родилась, не иначе. — силилась улыбнуться, но тоже с грустью. — В помятой, правда. Раз всё равно в больнице. Но, лучше уж так. Чем… — конец фразы она недоговорила. Но все и так поняли.
Впервые видела, как у сильной и всегда весёлой Алины, на глаза наворачиваются слёзы.
Хотелось её обнять. Что я и сделала. Осторожно, чтоб боли не причинить. Она хоть и говорит, что кости целы, но ушибы это не отменяет. Больно ей в любом случае.
Мы с Артёмом недолго у неё пробыли. Ушли, когда в палату зашёл лечащий врач. Но как сказала сама Алина, она сама тут ненадолго. Уже сегодня домой поедет. Это обнадёживало, что не всё так страшно, как кажется на первый взгляд.
— Тебя подвести? — спросил Артём, когда мы вышли из здания больницы.
— Да, если несложно.
— Тогда поехали. — придержал мне дверь, дождался, пока сяду внутрь и захлопнул её.
Отчего-то не хотелось мне сегодня бежать от него сломя голову. За сегодня я растеряла все эмоции. Выжила их из себя досуха.
У меня, вообще, сил не осталось. Ни моральных, ни физических. Будто выпотрошили.
Артём завёл двигатель и выехал со стоянки. В салоне играла ненавязчивая музыка и никто из нас двоих не в силах был прервать молчание.
Каждый думал о своём. И, наверное, это «своё» у нас сейчас было одним на двоих. Артём пережил стресс из-за Алины. А я получила двойной удар. Потому что сначала боялась, что не стало Артёма, а потом, что Алины.
Сколько людей с того рейса больше никогда не вернутся домой. Артём тоже мог не вернуться. Как и Алина.
Поэтому, сидя в его машине, впитывала в себя каждую минуту, проведённую рядом. Никто не знает, что может случиться в следующую секунду. Никто не знает, сколько времени отведено каждому из нас свыше.
Пусть я только сегодня подпираюсь его близостью. Но сегодня мне это нужно. Сегодня вообще, тот день, когда многое ушло на задний план.
Удивительно, сейчас мы с Артёмом не кололи друг друга острыми фразами. Даже не пытались вспоминать болезненное прошлое. Нас придавило новыми эмоциями, и мы пытались под ними не рухнуть.
Просто ехали в одной машине. Молча.
За сегодняшний день я поняла одно. Мне страшно его потерять. Пусть мы не вместе. Пусть он предатель. Пусть боли причинил столько, что до сих пор раны кровоточат.
Но осознание того, что он есть, как-то окрыляло и грело, что ли.
Привычная ненависть к нему отступила. Я чётко осознала, что по-прежнему люблю. Что сильно люблю. Это осознание ничего между нами не поменяет. Оно просто открыло глаза на то, что я так долго от себя гнала, прикрываясь ненавистью. Хотя в этом самообмане жилось легче. Теперь же, заново нужно стену выстраивать.
— Спасибо, что подвёз. — поблагодарила, когда мы подъехали к моей квартире. К той, которая когда-то была нашей. Теперь там всё по-другому. И дышится в ней иначе. Без напоминаний о нём на каждом шагу.
— Настя, с тобой точно всё в порядке? — задал вопрос, прежде чем я успела выйти.
— Да. Ну, настолько, насколько это возможно при данных обстоятельствах. — а значит, фигово.
— Я напишу тебе вечером? — спросил, смотря на меня цепким взглядом.
— Зачем?
— Просто, чтоб узнать как ты. Что тебе неплохо и откатом не накрыло.
— Хорошо. — не видела смысла препираться. Пусть пишет, это ничего не изменит. И с другой стороны, я тоже буду знать, что с ним всё хорошо. Сегодня понимание этого, триггерная тема.
Артём дождался пока я зайду в подъезд и только после этого уехал.
А я, зайдя в квартиру и приняв душ, рухнула на кровать. Я полностью обессилила. Мой внутренний энерджайзер работал сегодня на пределе допустимого.
Вообще, в такие моменты, как сегодня, многое переосмысливаешь. Смотришь на всё иначе.
Понимаешь, что есть иные ценности. Другие приоритеты. Другой взгляд на мир вокруг себя.
Сейчас задумалась о том, что хотела бы простить Артёма. Просто простить и не держать камня за пазухой. И чтоб он простил меня за то, что видел в клубе. Пусть о своей связи с Артуром я не жалела, но налёт неправильности того вечера оставался. Никуда не делся, хотя и время прошло.
Без злости и обид дышится легче. Неважно, вместе или врозь. Но с прощением. Не известно, сколько каждому из нас дано дней, месяцев, лет в этой жизни. Но проживать их без бремени вины и обиды, будет более правильным.
Глава 20.
Артём
До сих пор тремор в руках не сходит. Приложило новостями по самому темечку.
Во-первых, испугался за Алину. На секунду представил, что она полетела и холодок по спине.
Во-вторых, жутковато было, что я сам на том рейсе должен был быть. Какое-то чувство было, будто осязаемое. Будто тело своё же иначе ощущаю.
В-третьих, новость о том, что заместитель мой в списках, тоже неслабо приложила.
В чём-то лёгкость, в чём-то боль, грусть, шок. В корне противоположные эмоции.
А ещё, было то, что заставило сердце замереть. Думал, у меня обман зрения, когда Настёну увидел на пороге дома. Как? Откуда?
Я, оказывается, каждую чёрточку её
