все равно, реагировать не буду. Да и повода не даю. Кому я интересен? Реальных статей мало, когда пишут об артистах.
– А вдруг я честная.
– Вдруг или честная? Давай так, позвони мне на следующей неделе, я попробую поговорить с директором, и возьмешь интервью у него.
– Он не интересен, не публичный человек.
– А я публичный! Пусть платная, небольшая. И тебе материал и ему приятно. Я оплачу.
– Это проще. А сам, значит, не хочешь?
– Чего?
– Дать интервью.
– Пока нет.
– А поговорить?
– Алина, о чем? О себе – тема закрыта. Ты же будешь меня пытать.
Алина окинула взглядом Семена и с интересом в глазах произнесла: – Даже не представляю, как тебя можно пытать.
– Я тоже. Позвони мне. Извини, мне пора.
Вечером раздался звонок в дверь, и друзья вошли в его обитель. Если Николая Семен уже видел, то Данилу нет. Тот осмотрел Семена и, причмокнув губами, выдавил: – Да, Коля, мы рядом с ним, как два мешка картошки, из которых отовсюду что-то выпирает.
– Здесь этого никто не видит.
– А моральный ущерб? Хорошо, что это мой друг. Я бы не стал знакомиться с девушкой, если он рядом.
Они прошли по квартире, оценили ее.
– И кто помогал? Алина? – спросил Николай.
– Алина? Кто такая? – заинтересовался Данила.
– Да, знакомая, молодая, красивая. Где она?
– Не знаю. Видел сегодня в магазине. Все хочет взять интервью у меня. А я не хочу.
– Да на фига ей твое интервью! Ты ей интересен.
– Вот этого и боюсь.
– Ты боишься женщины?
– Не женщины, а последствий.
– Откуда ты знаешь, что они будут? – и тут Николай увидел куклу– клоуна, взял ее в руки. – Все хранишь! Он всегда с тобой.
– Это мой верный друг, что хорошо не прихотлив, молчалив. Не старается меня женить. Все что он слышал, видел, все хранит в себе. Если со мной, что случится, я бы хотел, чтобы он был рядом.
– Так, плохие мысли, – прервал его Данила.
– Не здоровые, согласен. Ну что? Садимся.
Они сели за стол, выпили, закусили.
– А теперь рассказывай, – попросил Данила.
– Что?
– О том, как там жил.
– А там другая жизнь. Совсем другая. Много ездил, много что видел. Работать сложно, но смог. Проблема была в языке, но освоился.
– Так ты теперь полиглот.
– Слышал бы ты, как он теперь говорит, – вмешался Николай.
Раздался телефонный звонок, Семен подошел, снял трубку и сначала выслушал, что ему говорили, а потом по-французски отвечал. Разговор длился не более пяти минут. Вернувшись к столу, он не стал дожидаться вопросов:
– Илона звонила, сообщила, что все выслала.
– Илона, это кто? – задал вопрос Данила.
– Женщина – адская смесь. Умна, красива, самостоятельна, состоятельна.
– Действительно смесь, – поддержал Данила. – А ты не обманываешь? Такие существуют?
– В очень ограниченном количестве.
– И, конечно, она досталась тебе.
– Никто мне не доставался, но мы знакомы уже два года.
Что, значит, знакомы, друзья поняли. – И ты оставил ее? Ты не ошибся выбором? – атаковал вопросами Данила.
– Не морочь мне голову.
– Фото есть? – спросил Николай
Семен достал альбом и, пролистав, нашел фотографию, где он с Илоной на одной из улиц Парижа.
– Ничего себе, – присвистнул Николай, передавая фото Даниле. – И ты уехал от такой женщины? Ты головой не падал на арену?
– Бывало.
– Заметно. Судя по ее счастливому взгляду ей с тобой очень неплохо. Вообще это глаза влюбленной женщины.
– А ты специалист по женской любви. Прямо по глазам читаешь, усмехнулся Семен.
– Поверь семейному человеку.
– Возможно, но это другая тема.
– Жаль, тема очень интересная.
– Для желтой прессы.
– Ну, какая пресса – желтая, голубая, мы не знаем, но, если ты уехал, значит, дело не важно. Данила, – обратился Николай к другу, – ты поверишь, что все просто так? Вожжа под мантию попала и уехал. Тоска заела.
– Его! Тоска! Не верю.
– Вы правы, тоски не было. Ностальгия посещала. Придет, бывало, посидит в уголке, повздыхает и назад, на родину, одна.
– И чаем не напоил? Изверг, – засмеялся Николай.
– Остались не решенные вопросы.
– Семен, мы тут посовещались и поняли, что ты приехал все же увидеть Светлану. Ты уверен, что тебе это надо? Хоть ты и говорил Николаю, что не хочешь встречаться, не верим. Гложет тебя. Мы думаем надо увидеться. Ты нам веришь? – обратился Данила.
– Приходится.
– Так в чем дело! Давай это организуй и все. Найдешь, поговоришь. Что в этом такого!
– Да как-то боязно. Николай в курсе. Что скажу? Давай начнем сначала?
– А не надо ничего думать, увидишь и все поймешь. Если у нее осталась только память, а чувства все исчезли, испарились, как облака в небе, так все и прояснится. Это надо пережить. Прошлое надо закрывать, Семен, а не жить им. А ты все эти годы живешь с ним. Все решится, и поймешь, надо ли это прошлое тащить за собой в будущее и что оно висит у тебя грузом на ногах. Мы же знаем, как к тебе относятся женщины, не успел приехать, как уже новые знакомые, а какие старые!
– Ладно, уговорили, давайте выпьем, – а затем он спросил: – И как я ее найду?
Николай посмотрел на Данилу и тот кивнул головой: – Это мы подумаем. Ничего невозможного нет.
– И я подумаю.
– Только не строй планы, я тебя умоляю.
Затем разговор ушел от личиной жизни Семена. Им было, о чем поговорить, что вспомнить. Встреча прошла так, как они и хотели. Уехали друзья поздно.
Оставшись один, Семен убрал свидетельство мальчишника, спать не хотелось, но и бродить по пустой квартире желания не было, как и смотреть телевизор. Из всех вариантов он выбрал первый и отправился в кровать.
Долго не мог уснуть и лежал с закрытыми глазами, думая, что надо найти Свету, чтобы понять, что дальше. К чему обманывать себя, приехал он из-за нее. Со временем боль расставания утихла, рана разлуки зарубцевалась, и он мог спокойно поговорить. Вариантов поиска он знал два: ее дом, и работа. Семен подумал, а что он скажет, увидев ее, и что она ответит. Приняв решение, стало легче. Сколько времени прошло в размышлениях, он не знал, но когда открыл глаза, то за окном было светло.
Семен прислушался к себе, организм вел себя тихо и никаких побочных эффектов от вчерашней встречи не почувствовал. Дома сидеть не хотел и решил побродить по городу. Можно было пригласить Алину, но лучше одному, зачем забивать девчонке голову.
Выпив кофе, Семен отправился по улицам города. Он шел и рассматривал витрины, вглядывался в лица прохожих. И его взгляд выхватил среди прочих лиц одно знакомое
