явно без особой надобности ходили туда-сюда вдоль бассейна.
– Всё-таки Сёмка – бабник! – не выдержала Марина. – Ни одну взглядом не пропустит.
– Не-е-е-е… Это он свою единственную и неповторимую ищет, – Игорь заулыбался, привстал и замахал Сёмке руками.
– Зачем ему кто-то, если у него ты есть! – фыркнула недовольно Марина.
Никогда не понимала такой привязанности, которую испытывал Игорь к Сёме. Она была уверена, что ему бы он простил всё, правда, Семён повода не давал, и прощать его было не за что. Идеальная мужская дружба!
Семён приобнял друга, протянул по-мужски руку Сашке и радостно чмокнул Маринку в щёку, отметив, что сегодня она хороша как никогда. Ему было не усидеть на месте, он то и дело оборачивался, пытаясь привлечь внимание официанта.
– А народу-то сколько! – Сёмка радостно потирал руки. – Бутылочку шампанского за встречу?! Да!.. В августе здесь чистое паломничество! Кого только нет!.. Я уже при входе двух знакомых из Лондона встретил… В сентябре всё-таки поспокойней…
– Можно подумать, ты сюда за покоем приехал, – многозначительно хмыкнула Марина.
– Я, честно говоря, и не сильно стремился. Твой сел на ухо: приезжай, приезжай!
– Ну вот! – заржал Игорь. – Выдал с потрохами. А я убеждал Маринку, что это чисто твоя инициатива.
– Я и не сомневалась! Сём, может, ты к нам в номер переедешь, а я в твой, коли жить друг без друга не можете?
– Не-е-е-е! – засмеялся Сёма и подмигнул Марине. – А вдруг я найду своё счастье? Приведу в гости, скажу: «Извини, у меня тут ещё мужики по случаю проживают».
Семён посмотрел на Игоря, прыснул от смеха, и им было уже не остановиться. Подоспевший официант растерянно улыбался, переводил взгляд с одного на другого и не решался прервать буйное веселье, казалось, ещё чуть-чуть, и он сам не выдержит и тоже рассмеётся.
После обеда Марина решила устроить себе тихий час и, расположившись в тени под зонтиком, блаженно повернулась на бок и приготовилась подремать. Как назло, на телефон пришло сообщение. Она приоткрыла глаза и снова закрыла. Давно не было такого покоя, и она никому не позволит его нарушить. Все подождут! Все!
Марина спала бы и спала, если бы не Сашка. Он только вылез из бассейна, бесцеремонно завалился на неё, обнял что было силы и уткнулся мокрыми волосами прямо в лицо.
– Саш! Ну что ты делаешь?! – она огляделась. Лежаки вокруг бассейна изрядно опустели. – Сколько времени?! А отец где?
– С Сёмой в кафе сидят. Папа сказал тебя не будить.
– Ты, конечно, так и сделал!
Она привстала, прийти в себя не получалось, и немного побаливала голова, всё из-за шампанского, которое легко пьётся на юге, но не всегда без последствий. Полезла в сумку за телефоном. В WhatsApp висело три сообщения: от Вики, Любки и ещё одно, которого она совсем не ожидала: «Завтра днём буду в Монако. Hotel de Paris. Очень надеюсь, что у нас будет возможность увидеться».
Сашка всё ещё висел на ней и никак не хотел отпускать. «И что вдруг такие нежности?! То не допросишься, то вот так неожиданно начнёт проявлять свою неуёмную любовь». Ей было не до сына, она вскочила, отключила на телефоне звук и запрятала его на самое дно сумки. «Срочно в море!»
Саша едва поспевал за ней.
– Мам! Я с тобой! Ну куда ты так рванула?!
Он остановился, обиженно посмотрел ей вслед и, постояв немного, пошёл назад к бассейну в надежде встретить кого-нибудь из новых друзей – вдруг кто остался. Марина поплыла далеко к буйкам, вновь и вновь уходила глубоко под воду, и ей казалось, ещё чуть-чуть, и она достанет дно вытянутой как струна рукой.
– Наверно, ты в прошлой жизни была рыбой… – всегда говорил Игорь.
– Нет, я была русалкой!
– Не поверю! У русалок нет ног. И ты бы в этой жизни не скупала без разбору все туфли и босоножки!
– А что, у рыбы ноги есть?! – смеялась Марина.
– Тоже верно! Но точно не русалка! Ты моя золотая рыбка.
Она была то лисёнком, то котёнком, то ещё кем-то… Всё от сентиментальности и глубоко засевшей нежности, которую Игорь впитал от матери, Светланы Николаевны. Казалось, должно было быть наоборот, и он мог научиться лишь потреблять чужое внимание и ласку, а Игорь отдавал, отдавал сполна и причём получал от этого реальное удовольствие. Марина так не умела и особенно понимала это, когда сравнивала себя с Игорем. «Наверно, всё от недолюбленности… А может, дело в другом, и всё изначально заложено в человеке, и ни от чьей любви или нелюбви вовсе не зависит». Вот она такая!
Как-то с девчонками завели разговор: если ребёнка бьёт мать, то и он обязательно впоследствии будет наказывать своих детей. Любка сказала, что всё это чушь собачья: её лупили как Сидорову козу, а она ещё в детстве зареклась никогда на своих детей руку не поднимать и ни разу не подняла, даже в мыслях не было. А вот её подруга, которую тоже сильно наказывали, наоборот, вымещала всё на своей дочери, ещё и приговаривала: «Мне доставалось, и ты терпи, человеком вырастешь!»
В голову лезло всё что угодно, только не то, что ей делать и как прожить эти несколько дней, зная, что Фёдор будет совсем рядом. На пирсе стоял Игорь, в шортах и футболке, значит, все ждут только её. Выходить неохота, в море она в безопасности, выйдет – начнётся!
– Ты что так долго? Ехать надо! Ребята прилетели. Идём вечером в Cipriani[11]… Что с настроением? У тебя лицо обгорело и плечи… Болеть будет…
– У тебя тоже!
Смотреть на Игоря не могла. «Опять врать! Опять изворачиваться! Надо что-то ответить Фёдору. Или дождаться, пока ещё раз напишет? А если не ответить… он подумает, что я больше не желаю его видеть и между нами всё кончено… Может, он прилетает не из-за меня? Просто написал на всякий случай! Просто так никому не пишут… Даже если не ко мне, написал ведь… Любое моё представление о нём разбивается вдребезги! Я до конца не понимаю, какой он: добрый, злой, подлец или сама благодетель… Главное, что ни одно определение не может повлиять на моё отношение к нему… Я совершенно не понимаю ход его мыслей и чего он хочет… А вдруг он не в себе?»
Стало смешно, и Марина улыбнулась. Это не была улыбка радости, скорее, насмешка над собой и над Игорем, который шёл рядом и улыбался по-настоящему, от хорошего и от незнания, что творится в её голове.
Главное достояние Монте-Карло
