Молодой человек радовался как ребенок ракетному обстрелу и ярким огненным вспышкам, остановив машину на обочине, он вышел на дорогу. Наступила тишина. Посмотрев на небо, он успокоился и направился обратно к автомобилю.
– Поехали, уважаемые?! – парень запрыгнул в кабину, но внезапно остановился. – А откуда стреляли ракеты?
Раздались хлопки. Только сейчас стало ясно, что это израильские истребители набрали скорость и преодолели звуковой порог.
– Теперь лучше всего где-то укрыться. – Водитель свернул с дороги и направил машину в сторону небольшого оливкового сада. Он ловко выпрыгнул из микроавтобуса и открыл дверь салона. – Вам стоит покинуть машину и отсидеться в более безопасном месте. Эти евреи – хитрые люди, они включают радары, и спрятаться от них практически невозможно.
Вдалеке послышались взрывы, было понятно, что авиация начала бомбить город, превращая целые кварталы многоэтажек в руины.
– Мы-то вот успели уехать, а жители сейчас гибнут под израильскими бомбами. Как-то неправильно получается, дядя Рахим, – Санджар только сейчас понял, что бомбят Джебалию, и с горечью подумал о родном городе.
– Да! – Вазари с сочувствием кивнул. Потом встревоженно вскочил с места. – Ракеты запустили из Джебалии?! Но я не отдавал приказа обстреливать израильтян, тем более из города! – Весь на взводе он вытащил трясущимися руками из кармана телефон. – Я позвоню Амиру, узнаю, что случилось. – Рахим набрал знакомый номер, последовали длинные гудки, на другом конце никто не брал трубку. – Сын, ответь! Странно! – Рахим Вазари вытер лоб, весь покрытый испариной. – Амир всегда держал телефон при себе и отвечал сразу… – Вазари побледнел, замер в нерешительности на некоторое время, потом повернулся к водителю: – Санджар! Нам нужно срочно вернуться в город.
– Но туда сейчас ехать опасно, дядя Рахим. Вы сами знаете, что над городом будут барражировать боевые вертолеты ВВС Израиля, и они начнут обстреливать любой движущийся транспорт. Дядя Рахим, нам нельзя возвращаться, мы сразу станем мишенью для израильтян, – молодой человек испуганно посмотрел на руководителя военного крыла «Хамама». – Нас просто убьют.
– Отправляйся в город! Это провокация, и я должен понять, кто за ней стоит! – скомандовал Рахим Вазари.
Санджар, стиснув зубы, сел в кабину и выехал на дорогу. В это время за толстыми стволами деревьев незаметно промелькнула тень человека в желто-сером камуфляже. Он хладнокровно снял со спины еще советского образца гранатомет, вставил в него заряд и направил оружие в сторону микроавтобуса.
Глава 21
Солнце ярким золотистым диском поднималось на голубом небе, нагревая землю огненными лучами. Повсюду между желто-серыми камнями виднелись стройные зеленые кипарисы и небольшие кусты, чуть в стороне текла речушка из соседнего источника, неся живительную прохладу в охваченное неимоверной жарой селение. Около десятка серых домов, построенных из известняка, возвышались на плоскогорье. Узкая дорога поднималась с запада и, пройдя через крошечный городок, уходила дальше на восток, еще одна тропа, виляя меж невысоких гор, спускалась на юг. Слышалось нежное воркование горлиц. Боевой отряд евреев разбил лагерь у небольшой деревушки, расставив широким полукругом походные палатки, в центре был раскинут главный шатер, занавес над входом раздвинулся и оттуда вышел красивый, ладно сложенный мужчина, блестя в лучах солнца своими медными доспехами. Следом за ним торопливо появились еще несколько человек, которые явно боялись отстать от статного командира.
– Вот, Иова, смотри! – красавец остановился, позвав к себе главного помощника. – Это и есть Иерусалим, про который я тебе так много говорил. Мы его захватили всего год назад. Но я хочу основать здесь свою столицу и надеюсь, что она станет самым главным городом в мире.
– Но, Давид, послушай! В мире много прекрасных мест, а это всего лишь жалкая деревушка, у нас в Ханаане есть много больших городов, где можно было бы создать центр нашего большого царства.
Давид положил руку на плечо приятеля:
– Мой друг! Посмотри, какой великолепный вид открывается с этой высоты, а какое удобное для торговли расположение у этой деревни, она станет сердцем нашего прекрасного Израиля. Вот здесь будут построены крепостные стены новой столицы, – Давид обвел рукой окрестности селения. – Там возвысятся большие ворота и ведущие к ним широкие дороги со всех уголков империи. Красивые дома жителей, торговые площади и прекрасный дворец, где мы будет принимать своих подданных, а вечерами мне хотелось бы выходить на балкон, любоваться новой столицей и радоваться счастью простых людей, – образ прекрасного Иерусалима предстал перед романтичным взором царя Давида.
– Постой, Давид, но таких деревушек много! Чем она тебе приглянулась? – Иова взглянул на царя.
– Я хочу именно здесь построить храм! Иерусалим находится выше всех городов, а значит, ближе к небу. Здесь будет Дом имени Бога, его главное жилище на Земле, – голубые глаза Давида светились искренностью. Он поднял голову и увидел возвышенность, прямо перед ним стояла плоская скала. – Иова, а ты не знаешь, как называют эту гору? – поинтересовался Давид.
– Сион, мой повелитель!
Давид улыбнулся:
– Подожди меня здесь, Иова, я сейчас вернусь. – Давид с проворством пантеры взобрался на скалу, внезапно ощутив прилив радости и благоговейный трепет. Он на миг замер, а затем восхищенно произнес: – Здесь я построю Храм Бога, – царь обошел высокий каменный выступ. – Лучшего места и придумать нельзя. – Отойдя немного в сторону, он увидел более низкий выступ горы. – А здесь возведу собственный дворец. Вблизи Храма! Я всегда буду чувствовать себя рядом с Богом, а балкон будет возвышаться над улицами города. Все, как я мечтал, Иова!
К вечеру третьего дня Скинию перенесли на скалу, которую царь велел отныне именовать Храмовой горой. Ковчег Завета нашел свое пристанище в самом центре будущей столицы.
***
Давид молился в Скинии, сидя на коленях перед Ковчегом Завета, прося у Бога совета. Многочисленные победы не принесли царю успокоения. Десять из двенадцати колен еврейского народа отвергли его восхождение на престол после смерти Саула.
– Господи, помоги мне объединить народ наш еврейский в единое целое. Не хочу я силой оружия принуждать к общности. Разреши построить мне храм Тебе в Иерусалиме, куда будут приходить все иудеи. Только Ты, Отец наш небесный, сможешь помирить евреев, – молился царь. Яркий свет заполнил шатер, от боли Давид прикрыл глаза рукой. Занавес открылся, и в шатер вошел старец. Царь оторвал руку от лица и повернулся к выходу. Прямо перед ним стоял новый пророк. – Зачем, Натан, ты вошел сюда? Оставь меня, я должен поговорить со Всевышним.
Но старец отстраненным взглядом продолжал безмолвно смотреть поверх Давида на Ковчег Завета.
– Я с большим уважением отношусь к тебе, но мне нужно поговорить с Богом. Оставь меня, пожалуйста, наедине с Всевышним, – царь повторил свою просьбу, все еще сидя на коленях.
