В нескольких шагах призывно журчал прозрачный ручей. Наклонившись, Кэсси укрыла Коуди простыней, которой едва хватило на все его огромное тело, затем позевывая, достала из седельной сумки кусок мыла и вытащила чистую простыню из своей так и не использованной походной постели. Войдя в подернутую туманом воду, доходившую ей до пояса, она с наслаждением вымылась. Уже стоя на берегу, она увидела, что огромный красный шар солнца выкатился из-за горизонта, возвещая начало нового дня.
Завернувшись в простыню, Кэсси возвратилась на стоянку. Коуди все еще спал, что было для него необычно. Но Кэсси понимала, какими трудными и напряженными выдались для него последние дни, и не стала его пока будить. Она быстро оделась и пошарила в их сумках в поисках съестного, чтобы приготовить завтрак. Какой-то шорох заставил ее обернуться. Подумав, что это проснулся Коуди, она с улыбкой посмотрела на него. Но Коуди, лежа на боку, продолжал мирно спать.
И тут Кэсси буквально окаменела: у самой его спины свернулась огромная гремучая змея. Очевидно, она приползла откуда-то из кустов и теперь, привлеченная теплом человеческого тела, свилась кольцами и пригрелась возле Коуди. Господи, подумала Кэсси, ведь он может случайно повернуться во сне и потревожить мерзкую рептилию! Ощутив мгновенную слабость в животе, Кэсси подумала, что змея, вполне возможно, уже укусила Коуди, когда они еще спали или когда она уходила мыться. От этой мысли по ее спине поползли мурашки.
Но потом она вспомнила, что гадины не было, когда она накрывала Коуди простыней. А шорох, который только что привлек ее внимание, как раз и был шелестом трещоток на хвосте гремучей змеи, подползавшей к Коуди. «Не двигайся, Коуди, только не двигайся!» — умоляла она мысленно. С замирающим сердцем Кэсси бесшумно подкралась к одежде Коуди, лежавшей рядом с его головой: поверх рубашки лежал ремень с револьверами. Кэсси осторожно наклонилась, не сводя взгляда со змеи.
«Господи, не дай мне промахнуться! — вознесла она мысленную молитву, высвобождая из кобуры кольт Коуди и поднимай его обеими руками. — И пожалуйста, Господи, не дай мне застрелить Коуди!»
Змея находилась так близко от него, что Кэсси сомневалась, сможет ли она попасть в такую относительно небольшую цель, не зацепив его самого. Она дрожала от страха, ее ладони в момент стали влажными от пота. Медленно, очень медленно Кэсси взвела курок. Щелчок, раздавшийся, когда ударный механизм встал на место, показался ей ударом грома, хотя на самом деле был еле слышен. Кэсси стала тщательно прицеливаться…
Коуди проснулся мгновенно. Звук взводимого курка был слишком знаком, чтобы он мог ошибиться. Натренированный годами жизни на острие опасности, он очнулся бы, услышав его даже не смертном одре. Вид Кэсси с направленным на него его же собственным револьвером показался Коуди продолжением самых страшных ночных кошмаров.
Кэсси почти потеряла самообладание, заметив, что Коуди смотрит на нее. Его взгляд, в котором смешались удивление и ярость, привел ее в отчаяние, но в это время она заметила, что змея приготовилась к нападению.
«Пусть думает что хочет, — лихорадочно билось в голове у Кэсси. — Лучше пусть злится на меня до конца жизни, чем умрет от укуса этой твари».
Она увидела, как сжались его губы и напряглись мускулы, и поняла, что Коуди готовится прыгнуть на нее.
— Не двигайся, Коуди, — произнесла она, стараясь выглядеть спокойной.
Тон ее голоса заставил Коуди застыть на месте. Он смотрел на нее с неприкрытой ненавистью, крепко сжав челюсти.
Кэсси продолжала целиться в голову змеи, которую та уже отвела назад, начиная атаку. Губы девушки беззвучно зашептали слова молитвы, одновременно она судорожно старалась припомнить все, чему Реб учил ее на стрельбище. Ее палец мягко нажал на курок.
— Кэсси, нет! — крикнул Коуди в момент, когда кольт с ревом подпрыгнул в ее руках. С такого расстояния она должна была убить его наповал, и Коуди показалось, что он и в самом деле уже умер.
Выражение удивления и недоверия проступило на его лице, когда он ощутил, что все еще жив, и увидел, как Кэсси опускает кольт. Он чувствовал запах пороха, но никакой боли, никаких ран не было. Кэсси стояла, бессильно свесив руки, в одной из которых болтался его револьвер, и смотрела на него не моргая; ее рот был сведен судорогой, а глаза казались пустыми.
— Что за чертовщина! — рявкнул Коуди. Сейчас она придет в себя и снова хладнокровно повторит свою попытку. Ну нет! И Коуди сильным, гибким движением бросился на Кэсси и сбил ее с ног.
Придавленная к земле его весом, Кэсси задыхалась. Лицо Коуди пылало яростью и было почти багровым, гнев метался в его ставших страшными глазах.
— Будь ты проклята, Кэсси! Какой же я идиот, что доверился тебе! И как только ты умудрилась промахнуться? С такого расстояния ты должна была разнести мне голову вдребезги. Или ты в последнюю секунду передумала меня убивать?
Кэсси все еще не могла вздохнуть; она лишь отчаянно замотала головой в знак протеста. Ее хрипы, вероятно, насторожили Коуди, поскольку он немного ослабил хватку. Кэсси судорожно глотала воздух, который с болью врывался в ее легкие.
— Слезь с меня, Коуди, мне трудно дышать, — сдавленно сказала она.
Он перекатился на спину, удерживая ее так, что она оказалась сверху, все еще зажатая его мощными руками, как в тисках.
— Что ты надеялась выиграть от моей смерти?
— Проклятый болван! — прошипела она, глядя ему в лицо. — Я спасала твою жизнь, а вовсе не пыталась тебя лишить ее!
— Умоляю, прости! Я, оказывается, не так понял твои благородные намерения, — фыркнул он.
— Но обычно, если кто-то направляет на человека револьвер, то делает это отнюдь не для спасения его жизни.
— Конечно, если только этого человека не собирается укусить змея.
— Что-о?!
— Пойди и посмотри сам, — раздраженно ответила Кэсси. — Клянусь, ты самый большой тупица, какого мне только приходилось встречать! Ты что, и правда думаешь, будто я могу тебя застрелить? Особенно после того, как занималась с тобой любовью почти всю ночь?
Коуди вскочил на ноги, и от этого резкого движения Кэсси отлетела в сторону и ударилась о землю. Не обратив внимания на ее протестующий вопли, он направился к своей постели. Мрачно усмехнувшись, он поднял простыню за уголок и, всем своим видом выражая полное недоверие, сильно встряхнул ее. Он ожидал, что не найдет там абсолютно ничего, поэтому застыл, как громом пораженный, когда на землю упала мертвая змея. Коуди медленно повернулся и, потрясенный, посмотрел на Кэсси.
Значит, он действительно думал, что она хочет его убить… Кэсси отвернулась, переживая горечь обиды и глубокое разочарование. С лица Коуди постепенно исчезло изумленное выражение. Теперь на нем читалось искреннее раскаяние. Оскорбленно вздернув подбородок, Кэсси отвернулась, не желая принимать его немое извинение.
— Мне не надо было стрелять. Пусть эта гадина попробовала бы прокусить твою толстую шкуру, — проворчала Кэсси. — Может, как и я, убедилась бы, что этого сделать невозможно.
