Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Все это время она чувствовала Лидию на своем плече, Лидию, разочарованно покачивающую головой. Хотя Энни пропала примерно на три минуты (они нашли ее… где же еще? – конечно, у аттракциона с кабинками, на который она так хотела), это были самые длинные, самые страшные три минуты в ее жизни.
И вот она снова переживает этот кошмар, только теперь три минуты превратились в три дня, и она больше не может избавиться от паники и чувства, что совершила непоправимую ошибку. Она подвела свою сестру, свою бедную мертвую сестру, которой не посчастливилось прожить собственную жизнь. Единственное, что она могла для нее сделать, это позаботиться о дочери. Но ей даже это не удалось.
Она вздыхает, думая, что, возможно, ей следует попросить Трэвиса помолиться с ней. Может быть, это успокоит ее нервы. Но она не хочет молиться с Трэвисом. Она не желает молиться ни с кем. Она просто хочет двигаться дальше, загрузить себя делами, выбросить все из головы. Потому что мысль об исчезновении Энни заставляет ее думать и о многом другом – о том, что, как она твердит себе последние двадцать три года, нужно забыть.
Она сбежала в Ладлоу и написала себе новую историю – ту, которой управляла сама, ту, что кончалась счастливо, пусть и начиналась с трагедии. Они с девочками стали семьей, феникс восстал из пепла. Их единение стало символом надежды и триумфа для этого города, и это именно то, чего она хотела. Конечно, первые несколько недель она продолжала говорить себе, что вернется в Вирджинию, вернется к мужу, сделает, что ожидали от нее люди дома. Но когда она посмотрела на Энни, она поняла, что не может забрать ее от всего, что та знает. Она не могла представить, каково это – внезапно притащить ребенка в дом, жизнь в котором становилась все более непредсказуемой, а хозяин – все более опасным.
Это та часть, которую, кроме Хэла, она никому никогда не рассказывала. Когда люди говорят ей, какой она хороший и добрый человек, раз пожертвовала собственной жизнью, чтобы помочь Энни, она просто улыбается и говорит, что это пустяки. Она позволяет людям верить, что она – та самая исполненная альтруизма, благородная душа, что ставит благополучие Энни превыше всего. Она никому не рассказывала, что в ту ночь, когда ей позвонили, муж ударил ее в живот – он всегда старался бить в те места, где синяки не видно, – ударил настолько сильно, что она на мгновение потеряла сознание и пришла в себя, скрючившись на полу.
Теперь она не помнит, почему он ее ударил. Это случалось безо всякой причины. Это могло произойти просто потому, что у него выдался плохой день на работе, а она не догадалась улыбнуться ему, как только он вошел в дверь. Она никому не рассказывала, что, когда он заснул позже тем вечером, она перебирала в голове способы убить его так, чтобы никто ничего не заподозрил. Она думала об этом совершенно серьезно.
Потом на тумбочке у кровати зазвонил телефон, звон пронзил тишину, разрезав ее жизнь надвое: до и после. Ее муж нащупал трубку, рявкнул «Да?», а затем резко сел, когда человек на другом конце представился полицейским. Этим человеком – теперь она знает – был Хэл Йорк, молодой сотрудник полиции, отчаянно пытавшийся найти кого-нибудь, кто приедет и заберет ребенка, приклеившегося к нему, словно липучка.
Ее муж позволил ей поехать к Энни, но с условием, что она привезет Энни к ним домой, когда ситуация прояснится. Это то, что она обещала ему, уходя: она возьмет Клэри, съездит за Энни и телом Лидии и вернется с ними обеими: Лидией, чтобы похоронить, и Энни, чтобы вырастить. Она и сама не знала, что бросает его, когда закинула одежду в сумку, посадила спящую Клэри в детское кресло, села в свою древнюю «Хонду Аккорд» и поехала сквозь ночь на помощь пострадавшей племяннице. Это была спасательная операция. Ушли годы, прежде чем она поняла, что спасала себя саму.
И все же, когда первые горожане принялись говорить ей, какой она чудесный человек, она впитывала каждое слово, словно губка. Более того – она расцвела под их обожающими взглядами. В Ладлоу она стала кем-то новым, кем-то другим. Она больше не была женой Ти Джея Уилкинса, она не была дочерью своего отца. Она могла стать кем угодно, кем ей только заблагорассудится. В Ладлоу она начала понимать, почему Лидия не вернулась после того, как ее муж погиб в автокатастрофе. Теперь-то она знала, что Лидия создала себя заново. Так поступила и Фэй. Чем дольше она оставалась, тем больше привыкала, тем больше ей открывалось хороших вещей, вошедших в ее жизнь вместе с трагической смертью сестры. Все сложилось в точности как говорят в народе – нет худа без добра. Смерть Лидии стала пропуском Фэй в совершенно новую жизнь, никак не связанную с прошлым, с жалкой женщиной, которой она была в браке, не принесшем ей счастья.
В Ладлоу Фэй расцвела, как будто почва здесь была благодатнее, плодороднее, чем в ее родном городе. Здесь никто не считал ее посредственной парикмахершей второсортного салона, девушкой, которая училась на косметолога только потому, что ее родителям был не по карману колледж. В Ладлоу она стала хозяйкой одного из самых популярных салонов красоты в городе. Черт возьми, да она даже присоединилась к Торговой палате! Она стала кем-то, и не просто кем-то, а образцом альтруизма, ангелом на земле. Неординарной личностью.
Когда Энни выросла, ей твердили об этом практически все. И Фэй не стала спорить и позволила этому стать ее правдой – ее и Энни. Да, она была человеком, который пожертвовал всем ради ребенка, который бросил все, чтобы переехать и ухаживать за малышкой, дабы оградить ее от новых потрясений. Да, Энни была обязана Фэй за все, что она сделала, за то, что говорят люди. Девочка приняла их слова за истину, и Фэй тоже, это и сделало их тем, кем они стали. Это задало направление. Потому что – и теперь Фэй знает это наверняка – чем больше вы думаете о желаемом, тем легче принимаете его за действительное, пусть даже на самом деле все совсем не так.
Ты должна быть благодарна, давила она на Энни – и словами, и действиями – всю ее жизнь.
Она отбрасывает одеяло и садится в постели, так и не принесшей ей желанного успокоения. От собственных мыслей не убежишь, и нигде не скроешься от страха, что у нее больше никогда не будет шанса исправить все с Энни. Она опускает ноги на пол и сидит так некоторое время, пока тоска всей своей мощью не набрасывается на нее, как ястреб набрасывается с небес на полевую мышь. Она чувствует, как тяжесть наполняет ее тело. У нее больше никогда не будет шанса признать, как же она ошиблась, заставив ребенка поверить во все что угодно, но только не в то, что их соглашение было выгодно им обеим. А возможно, ей даже больше.
Лорел
Уже очень поздно, и они с Деймоном трудятся в офисе «Вестника» над статьей о бдении по Энни, когда оживает полицейская рация: шериф Йорк вызван в дом Корделла Льюиса. Разъяренная толпа требует, чтобы он выдал им Энни, которую, как они уверены, он держит у себя. У набирающей обороты драмы намечается новый виток, и, несмотря на поздний час, Лорел не должна пропустить это. Она хватает сумочку и направляется к двери, не говоря ни слова Деймону, решив, что он тоже слышал сигнал и понимает, что она делает.
Она понимает, что совершила ошибку, когда Деймон выбегает вслед за ней.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
