Я составила послание профессору Сатуву — а что мне одной мучиться! Пусть светлый ум моего наставника тоже примет посильное участие.
— Проблемы?
Я подняла голову. Татьяна возвышалась надо мной штурмовой башней — первое, что приходит в голову, когда видишь пирокинетика. Они все рослые и крепкие, а еще слава у них соответствующая. Ну, и объективно: Татьяна на две головы выше меня и в полтора раза больше, причем не счет жира. Один кулак у нее размером с мое бедро, не меньше. Зубы супостатам пересчитывать — милое дело.
Правда, у врагов Федерации кулаки не хуже. Но это уже проблемы врагов.
У них на кулаках не возникает пламя.
Причем не какой-то там обыкновенный огонь, а управляемый волей пирокинетика термоядерный синтез; как генетики этого добились — не знаю, одно время пыталась понять, отступилась, там такие дебри, без десяти лет учебы в специализированных биоинженерных центрах не поймешь ничего. А я не биоинженер, я археолог, и у меня лапки!
Татьяна между тем присела напротив:
— Можно посмотреть?
— Да, конечно…
— Похоже на карту планетарной поверхности, — задумчиво выговорила Татьяна.
— Не может быть, — я ткнула пальцем в верхний уголок. — Смотри, здесь нацарапано “нимивита”, то есть Простор, пространство, космос, вселенная… океан… В докосмическую эпоху они так называли морские пространства… Потом стали этим словом называть космос. Так что это — карта какого-то космического пространства.
— И ты не можешь привязать ее к конкретному какому-то ориентиру, — кивнула Татьяна. — Ну да. Задача не из простых… Ты ведь не навигатор?
— Нет…
— Есть своя яхта?
— Нет.
— Понятно.
Татьяна покрутила карту по столу, рассматривая ее и так и этак.
— Нас учат навигации, — сообщила она. — Всех. Учат так же водить все, что движется, и, хотя пилотов-атмосферников готовят отдельно, попробуй экзамен по пилотированию в плотных средах не сдай.
— Отчислят?
— Хуже, — Татьяна подняла на меня насмешливый взгляд. — Сама гробанешься на А-дорожке во время экзамена. После чего долго еще на свидания ходить будешь только к хирургам. Даже не ходить — ездить на каталке…
Я вообразила себе этакую беду и поежилась.
— И ты…
— Я — нет. А вот на нашем курсе четверо — да. Естественная убыль, так это называется. Подписывая контракт на обучение, ты с этим соглашаешься.
— С чем, господи… — пробормотала я.
— С тем, что в процессе учебы можешь склеить ласты или получить инвалидность, не совместимую с дальнейшей службой, — усмехнулась Татьяна. — Без претензий к наставникам и руководству Полигона Альфа.
— Сурово у вас.
— Как есть.
— Так почему ты решила, что карта — планетарной поверхности? — спросила я после паузы.
— Смотри, — палец Татьяны уперся в левый верхний угол. — Эти линии. Похожи на фрагмент внутреннего кольца волн перед эпицентром Каменного моря. Вызови карту Каменного моря, наложи на эту.
— Это же нивикиец писал! Откуда нивикийцу знать про Каменное море?
— А вариант, что писал твой коллега-археолог, ударившийся в черное копательство, в голову не приходил?
— Ой…
Такое мне правда не пришло в голову. Но если вдуматься, логика тут была железная. С чего бы таммеотским правоохранителям знать нивикийский? А имя мое здесь трепали — так откуда обывателю, далекому от нашей профессии, знать, в какой именно области я эксперт. Он бегло глянет в информ: да, есть в реальности такая Элина Разина, доктор археологических наук, вот ее список достижений в свернутом виде, номера с датами дипломов и работ. Все! Достаточно, чтобы попасться и купить подделку!
Между прочим, объясняет, почему в простых словах ошибок дополна, а в сложных их нет! Прекрасная попытка прикинуться в записях недалеким контрабандистом без признаков интеллекта на лице. Вот только не выпендриться через правильное написание сложных слов оказалось невозможно.
— Блин, — с чувством сказала я, берясь за виски. — А я уже такую шикарную теорию сгенерировала! И уже профессору Сатуву ее отослала. А тут… Тьфу!
— Бывает, — хмыкнула Татьяна, подпирая щеку ладонью.
— Надо в полицию, — решительно заявила я. — Знающих нивикийский не так уж и много. Пусть ищут!
— Пиши в полицию, — кивнула Татьяна. — А карту посмотришь?
— Что? — не поняла я, отрываясь от экрана.
— Ну, карту Каменного моря. Задай поиск соответствия. Любопытно же, нет?
— Любопытно, — я свернула форму обратной связи с планетарной полицией, и вызвала карту Каменного моря.
После долгой обработки наша карта встала на свое место. Встала идеально!
— Блин! — еще раз выдохнула я.
Теория о раннем контакте таммеотов и нивикийцев окончательно ухнула в черную дыру на досветовой скорости.
— Что же получается, — сказала я, — вот эти все пометки… к чему они… он, гад, там что, схроны какие-то сделал или как? Вонючие Штаны — это что? В космосе — может быть какая-нибудь аномалия пространственная, а здесь — что?
— Тоже пространственная аномалия, — сказала Татьяна. — Место-то какое непростое.
«Эпицентр дышит до сих пор», — вспомнились мне слова Января. И язык мой довертел вслед за мыслями:
— Те подростки… ну, гонщики-неудачники, что там разбились, и Января как волонтера, дернули участвовать в их спасении… Мы были вот здесь, — я приставила палец к голографической карте Каменного Моря. — А Январь летал вот сюда… — мой палец оказался как раз над нашей картой. — И это место тут помечено как Гребаный Песочек… примерно так переводится… ну, если в точности, то без первых двух букв… Песочек! Таня, ты — десант, да еще паранормал, какой такой «песочек» может быть в пространстве?! Да хоть бы и на планетарной поверхности.
— Понятия не имею, — пожала она плечами. — Но можно съездить, посмотреть на месте…
— Нет, сначала надо в полицию..
— Так полиция тебя туда и пустила, — заметила Татьяна. — Но можно отправить в полицию и, пока они там раскочегарятся, слетать самим. Они как раз подоспеют спасти, если вдруг что.
Мы замерли, сверля друг друга взглядами.
— Авантюра, — сказала я наконец, поджав губы.
— Ага, она, — кивнула Татьяна. — Мне любопытно. А тебе?
— Что вы тут так азартно обсуждаете? — спросил Январь, появляясь у меня из-за плеча.
— Карту, — честно сказала я.
— А, твоя археология, — добродушно посмеялся он, и вдруг выдернул из-за стола, прокружил вокруг себя и поцеловал, взвизгнуть не успела.
