– Вряд ли до этого дойдет. Она заботится о тебе, и если она что-нибудь сделает, я в первую очередь обращусь к Ною. У меня есть сердце, Эмма.
Но Тереза так ничего и не сделала, и должна признать, это стало для меня облегчением. Прошло две недели, о Франко Данване не было никаких известий. Он пропал без вести, и интуиция подсказывала мне, что его тело никогда не найдут. В новостях не было никаких сообщений о том, что произошло в ту ночь. Это заставило задуматься, сколько других событий скрывается от широкой публики. Я ничего не спрашивала о Франко и посчитала, что я в безопасности, когда Картер сказал, что теперь меня будут сопровождать только два охранника. Меня это устраивало. Изменилось многое, и я в том числе. На работе все стало иначе. Я никогда много не болтала с другими девушками, но теперь мы общались еще меньше. Когда я хотела выпить кофе, то даже не смотрела, кто есть в комнате отдыха. Я брала кофе и возвращалась в кабинет.
Новая должность мне нравилась. Теперь я могла распоряжаться своим временем, и над душой не стоял мистер Хадсон. Теперь я стала его боссом, и это он должен был отчитываться передо мной. Я была мягка с ним, но знала, что однажды могу воспользоваться своим положением. Но пока тот день не настал.
Мы тесно сотрудничали с Терезой. Ее дружелюбие иссякло, что было вполне логично, и я не обижалась. Это означало, что она прислушалась к просьбам Ноя. Однажды я спросила Картера, продолжает ли он проводить по утрам спарринги с Ноем, и он удивил меня, сказав да. Я думала, их дружба пойдет на спад, но оказалось, отношения остались прежними, будто ничего не случилось.
Был конец недели, и я собиралась уходить. Но когда я вышла на улицу и увидела ожидающую меня машину, то повернулась к Майку. Они с Томасом оставались со мной. Они постоянно были рядом. Бывали и другие, но мне нравилось знать, кто охраняет мою жизнь большую часть времени.
Его рука отдернулась от двери автомобиля.
– Может, выпьете сегодня кофе?
Я кивнула и вернулась обратно. Прошла через холл и направилась к кафе. Картер уехал. В отличие от прошлых раз, когда он не рассказывал, куда и зачем уезжает, он сообщил мне накануне отъезда, что собирается в Японию. Он выступал посредником при слиянии компаний для создания новой интернет-программы. Я кивнула. Мне было важно, лишь когда он вернется, и я знала, что это займет как минимум день. Это расставание могло стать самым долгим с той ночи, как он убил Скотта Грэма.
Когда я вошла в кафе, то увидела за стойкой Аманду. Она подала кому-то знак, попросив занять ее место, и показала на столик в задней части заведения. Мы всегда там сидели. Когда я увидела, что она взяла две кружки и кофейник, меня наполнило тепло. Это было так прекрасно – вернуться к привычному общению. Я почувствовала, что у меня еще есть друг.
– Новые шмотки? – спросила она, опускаясь на сиденье.
Я подождала, пока она наполнит обе кружки.
– Меня повысили. Это требует более солидной одежды.
Это было половиной правды. Я носила одежду, которую для меня купил Картер, когда я стала с ним жить. Однажды, после секса, я спросила его, откуда взялись эти идеально подходящие мне вещи. Он ответил, что заказал их, когда я пришла к нему в «Октейв». Он уже тогда знал, что я буду с ним. Вместо ответа я притянула его к себе, и вскоре он снова вошел в меня.
Вспомнив ту ночь, я наполнилась желанием. Мы мало спали.
– Так ты расскажешь о новом человеке в твоей жизни?
Я чуть не выронила кружку.
– Прости?
Аманда закатила глаза:
– Да ладно, Эмс. У тебя на лбу написано. Даже сейчас – ты покраснела. Я не идиотка. Кто он? – Она покачала головой. – Умоляю, скажи, что это не Бен.
Я улыбнулась.
– Теперь мне будут сниться кошмары. Представляешь? Просыпаться и видеть, как он выхаживает по квартире?
Она хихикнула:
– И на нем ничего, кроме трусов?
Она выпятила живот, как всегда делал Бен. Он опирался руками на бедра и стоял, делая вид, что его живот больше, чем есть. Бен всегда пытался убедить нас, что он не просто кожа да кости.
Мы обе застонали. Я покачала головой:
– Кажется, меня сейчас стошнит.
– Меня тоже.
Она опять хихикнула:
– Помнишь, как он рассказывал нам, что подумывал присоединиться к бойцовскому клубу, но не стал, потому что не хотел покалечить кого-нибудь из бойцов?
– Ага. Сказал, что, если станет бороться по их правилам, это будет бесчеловечно по отношению к остальным.
Она сделала глоток кофе и покачала головой:
– Он был таким идиотом.
– Это точно.
Затем она вздохнула:
– Я ничтожество, раз по нему скучаю?
Все веселье исчезло, и я почувствовала пустоту.
– Я скучаю по Мэллори.
Аманда закрыла глаза и опустила голову. Поставила кружку на стол и прочистила горло.
Я понимала эти эмоции. Я тоже чувствовала некоторые из них.
Она заговорила тихим голосом:
– Мэллори изменилась, Эмс. То, что он с ней сделал, и то, что сделала ты, – видимо, это изменило ее. Она не была прежней Мэллори, когда они исчезли.
Меня охватил гнев. Мэллори бы никогда не ушла, не сказав ни слова. Но я ушла первой. Я не имела права злиться на нее. Тогда я призналась:
– Думаю, это изменило всех нас.
Она смахнула слезу:
– Никогда не будет как раньше, да?
Ее взгляд удерживал мой. В нем был проблеск ожидания. Она хотела, чтобы я сказала ей, что все будет в порядке. Наша компания восстановится. Но это была неправда. Я не смогла придумать, как ей убедительно соврать. И лишь пробормотала:
– Мы можем жить как раньше.
Ее глаза разочарованно закрылись.
– Ты изменилась, Эмс. Ничего уже не будет как раньше. Ты теперь другая. Я думаю то, что ты сделала, изменило и тебя саму, – она открыла глаза и мрачно на меня посмотрела, на мгновение прикусив губу. – Будто часть тебя умерла.
Часть меня действительно умерла.
– Думаю, так происходит, когда убиваешь чело– века.
Она вытерла еще одну слезу. Кофе совсем остыл.
– Я думаю переехать.
– Куда?
Меня пронзила острая боль.
Она пожала плечами:
– Может, вернусь домой. Мне предложили должность преподавателя, и я смогу заботиться о маме. Похоже, здесь у меня ничего не осталось.
Я не хотела, чтобы она уезжала. Не хотела потерять еще одного друга, частичку прежней жизни.
Она смотрела на меня. И спросила:
– Что думаешь?
