Все же мне удалось, как в сраженье, Умирая за каждую пядь, Пусть в недальнем моем окруженье, Чьих-то душ бастионы занять.
Надеюсь, и мои книги «занимают бастионы душ» читателей и как-то выправляют искаженные злонамеренной ложью представления о прошлом, пусть не у всех, но у многих из них, как об этом сказал недавно объявившийся внук моего фронтового друга Бориса Тачаева, Кирилл Батуркин:
«От книги Вашей не мог оторваться. Ожидал встретить „сухой” исторический очерк, а получилось, что сам окунулся в эту тревожную, иногда жуткую, атмосферу, где есть место и юмору, и оптимизму. Хочу признаться, до этого мои представления в общем основывались на известных штампах: войну выиграли „горами трупов”, „водкой” и „заградотрядами”. Да и оценки вроде бы уважаемых людей были категорично очернительными. Я имею в виду вроде бы солидного писателя В. Астафьева, роман „Прокляты и убиты” которого я и считал образцом „последней правды” о войне. Да и вообще, нам настойчиво прививалась идея о том, что вся „правда” — она оттуда, с Запада, ее и надо слушать, на нее равняться. Последние события показывают: такого потока бесстыдной лжи и хамства от западных СМИ и всевозможных „общественников” на моем коротком веку еще не было. Очень хорошо, что все наконец встало на свои места».
Я очень благодарен всем, кто правильно меня понимает и это понимание старается донести до широких масс. В этом ряду я отмечаю честные СМИ: российский телеканал «Культура», МТРК «МИР» за уважительное отношение к созданию документальных лент и телеинтервью на «штрафную тему», православный сайт «Русская народная линия» и сайт «17 марта», публикующий мои статьи по «штрафным» и другим современным проблемам без искажений и «поправок».
Только добросовестные историографы, честные военные историки, пишущие о штрафбатах и других штрафных формированиях, докапываются до истины, глубоко исследуя архивные материалы. Большинство же современных журналистов, касаясь этих непростых событий, обычно пользуются публикациями того времени, когда по законам строгой цензуры практически о штрафных батальонах и ротах ничего не было в открытой печати.
То «штрафбатовское» время, конечно же, нельзя оторвать от всего, что ему предшествовало, и от того, как оно повлияло на мою долгую последующую воинскую службу и жизнь вообще. Само определение меня в штрафбат, хотя и на командную должность, многие другие факты, происходившие со мной на фронте и вообще в моей 40-летней воинской службе, рождали иногда неясные, а иногда и вполне обоснованные предположения, что меня тоже каким-то образом наказывают за репрессированных отца и брата матери. Будто я должен как-то расплачиваться за то, что они были осуждены по общеизвестной тогда 58-й статье УК РСФСР.
Во многом такие предположения были не иначе как плодом воображения, но, к сожалению, не всегда. О большинстве всех фактов и сомнений по поводу этой связки преступлений и наказаний я упоминаю по ходу событий и на фронте, и в своей дальнейшей многолетней воинской службе. Мне пришлось в этих целях совершать экскурсы и в «доштрафное» время воинской службы, и даже в детские годы, ибо все это формировало и взгляды, и сознание, и мировоззрение, которые тем или иным образом проявлялись в боевой обстановке. Как говорят, «и ежу понятно», что оболванивание масс, особенно через популярное ныне телевидение и некоторые сайты и сети Интернета, привело к неадекватному восприятию, прежде всего подрастающим поколением, исторических фактов. Налицо довольно печальные результаты, когда весь советский период истории нашей страны в умах нескольких уже поколений видится через «солженицынский ГУЛАГ» или астафьевских «Проклятых и убитых».
Есть у поэта-фронтовика Василия Дмитриевича Федорова такие строки, написанные еще в 1956 году:
Все испытав, мы знаем сами, Что в дни психических атак Сердца, не занятые нами, Не мешкая, займет наш враг. Займет, сводя все те же счеты, Займет, засядет, нас разя… Сердца! — да это же высоты, Которых отдавать нельзя!
Упустили мы, по крайней мере и у себя в России, и во многих бывших советских республиках, это предупреждение фронтовика. Грянула так называемая «перестройка» умов, затеянная и во многом довольно успешно осуществляемая псевдоисториками и фальсификаторами по «забугорным» рецептам и «дорожным картам». Она уже привела к тому, что в сердца наших людей проникли антинародные идеи, и в том числе — отрицание Великой Победы советского народа над немецким фашизмом.
Как можно не откликнуться на слова поэтессы Клары Аникиной, которая призывает:
День Победы — весенний, прекрасный, Озареньем уходит в века, И чернить его ложью напрасно: Вера наших детей — в нас — крепка! Ветеран, пока жив, защищайся, Гордо встань, правду-матку скажи! С борзописцами словом сражайся, Не сдавай, ветеран, рубежи!
Вот мы, фронтовики Великой Отечественной, кто еще жив, не сдаем завоеванные рубежи, не складываем оружия в борьбе за правду о героизме советского народа в той уже давней, но близкой нам войне, приведшей к разгрому германского фашизма. Даст Бог, придем и к разгрому любого другого фашизма, нацизма, в какие бы одежды они ни рядились, какие бы маски ни надевали, бандеровские или им подобные. И вдохновляют нас на эту борьбу наши сверстники, честные прогрессивные писатели, поэты, и наши молодые потомки, верящие в нас. Растет плеяда честных историков молодого поколения, к которым я отношу и моих друзей Игоря Пыхалова, доктора исторических наук, профессора Юрия Рубцова, доктора философских наук, председателя Петербургского исторического клуба Андрея Вассоевича, в своих книгах, статьях, теле- и радиопередачах опровергающих злостные измышления вралей-антиисториков. Когда же наступит и наш, воинов Великой Отечественной, последний час, то уверен, наши идейные последователи будут так же вместо нас стойко бороться за правду о Священной войне, помня твердо:
Но ведь была она, была Победа, И недругам ее, Своим или чужим, — не отдадим!
Наверное, из этого, несколько распространенного, введения в тему книги читатель понял, о чем пойдет речь в ней, на какой исторической и нравственной позиции стоит и стоять будет оставшуюся жизнь ее автор. Книга эта поможет раскрыть особенности преступлений и наказаний за них направлением в штрафные формирования, а также искупления вины в них, перевоспитания и даже покаяния. Автор будет очень рад, если его точку зрения на наше прошлое разделят представители тех, кому жить в будущем, кто уже сменяет наше, увы, уходящее поколение.
