Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
– Ну и пускай! – горячо выкрикнул одиннадцатилетний отрок. – Тохтамыш не столь силен, как хочет казаться! Вспомни, он смог взять токмо Переяславль да Звенигород! В Москве же он стен не одолел, сломался! Его впустили предатели!
– Посмотри туда, сынок, – обнял княжича за плечо Дмитрий Иванович и указал другой рукою вниз. – Видишь эти новые дома, Василий? Готовясь к осаде, воевода Ольгерт сжег все посады. Теперь их приходится отстраивать заново. Округ города снесены все слободы, порушены причалы, сломаны заколы, утоплены ладьи. И так округ всех крепостей, возле которых побывали степняки. Все фабрики и мастерские стоят на реках. Мельницы не люди и не скот, их невозможно спрятать за городские стены. А еще опустошению предаются поля, деревни, путевые амбары… Война хороша только на чужих землях, сынок! Когда она приходит к тебе в дом, то это сплошное разорение, даже если ты победишь всех своих врагов.
– Отец, мне отрежут голову! – снова закричал княжич. – Как ты не понимаешь?! Даже если ты хочешь мира, война может случиться против твоей воли!
– Только не между нами, – покачал головой великий князь. – Не между Ордой и Русью. Царь Тохтамыш, едва взойдя на престол, ухитрился поссориться со своим покровителем, эмиром Тамерланом. Это два могучих правителя, равных своими силами. Между ними случится тяжкая война, уже началась. И она растянется на много лет. Орде нужен твердый, надежный тыл. Им нужно, чтобы мы не ударили в спину, им нужно оружие, которое куется из нашей руды, им нужны припасы, каковые можно купить только у нас. Тохтамышу очень нужен мир с Русью, и он не позволит разгореться серьезной войне из-за каких-нибудь копеечных убытков или мелких порубежных стычек! На ближайшие десять-пятнадцать лет он совершенно точно станет самым безопасным нашим соседом.
– Коли так, то это ты должен требовать от ордынцев заложника! Этот мир намного нужнее им, чем нам!
– Именно поэтому, из-за того, что мир нужнее им, Тохтамыш и желает иметь твердую уверенность в моей клятве, Василий, – вздохнул Дмитрий Иванович. – Мой обман станет для него смертельным. Удара с двух сторон Орда не выдержит. Тохтамышу нужна полная надежность в моем миролюбии!
– Нам-то что до его тревог, батюшка? – княжич повернулся лицом к отцу. – Пусть боится!
– Ты слишком молод и прямолинеен, Васька, и не замечаешь даже того, что лежит на поверхности, – укоризненно покачал головой великий князь. – Тохтамыш пришел к нам за миром потому, что ему надобно развязать руки на севере для войны на юге. Но если он не получит желаемого, то вполне способен поступить ровно наоборот. Выпросить перемирия у эмира и обрушиться всеми силами на нас. И тогда минувший летний набег покажется нам невинной шалостью! У Тохтамыша освободятся силы, каковые летом сдерживали Тамерлана, и его армия увеличится втрое. Он сможет нападать постоянно, год за годом, пока не разрушит все! Даже если мы выстоим, через несколько лет Русь будет лежать в руинах, бессильная и окровавленная. Безопасная даже для нурманов и чухонцев. Так или иначе, но Орда добьется своего. Скажи, сынок, разве второй путь нравится тебе больше, нежели мир сейчас, когда наша держава сильна, многолюдна и обильна? Зачем нам проливать свою кровь, если есть возможность стравить двух опасных для нас зверей между собой? Отойти в сторонку и посмотреть, как они загрызут друг друга до смерти? Поклянемся им в вечной дружбе, станем помогать им оружием и снаряжением! Война всегда хороша, когда она идет на чужой земле. Просто подождем, когда степняки ослабнут от драки, а потом придем и заберем все, чего только пожелаем. Всю обитаемую ойкумену!
– Но в Орду придется ехать мне, а не тебе, отец!
– Ты мой сын и наследник, Василий, – напомнил Дмитрий Иванович ребенку. – Все плоды нашей победы достанутся тебе. Ты станешь повелителем всего обитаемого мира! Но добиться подобного возвышения невозможно без некоторых жертв.
– Папа, я не хочу уезжать! – мотнул головой мальчишка. – Не нужна мне вся эта дурацкая ойкумена! Я хочу остаться дома. С мамой, с тобой, с друзьями!
– Не нужна?! – вскинулся великий князь. Глаза Дмитрия Ивановича полыхнули яростью, лицо побледнело, подбородок вздернулся, на щеках заиграли желваки.
Но уже через миг лицо московского правителя смягчилось. Отец вспомнил, что перед ним стоит всего лишь малый ребенок, а вовсе не воевода или властитель. В одиннадцать лет любящий поцелуй мамочки всегда будет казаться дороже любого, самого великого царствия.
Великий князь слабо улыбнулся и положил ладонь на плечо сына:
– Конечно, Василий. Я никогда и никуда не пошлю тебя против твоей воли. – Он взял княжича пальцем под подбородок, приподнял его лицо и заглянул в глаза. – Однако ты должен кое о чем помнить, сынок. Ты не простой смертный, мой мальчик. Ты урожденный князь, будущий правитель Москвы и будущий властитель многих тысяч людей. Княжеское звание есть не токмо великая честь, но и великий долг. От твоих поступков, от твоих решений будут зависеть многие жизни и судьбы. Так же как и сейчас. Ты любишь своих преданных слуг, своих знакомых и друзей и желаешь остаться с ними? Но ты должен понимать, что, оставшись, ты принесешь гибель им самим и всей их родне. Ты принесешь нашей земле войну, долгую и кровавую. Разорение и беды. Мучительную смерть.
Дмитрий Иванович отпустил княжича и повернулся к слободе, опершись обеими руками на край стены. Глубоко вздохнул:
– Мне жаль, что я так рано лишаю тебя детства, сынок. Но судьба безразлична к нашим желаниям и надеждам. Завтра я спрошу твоего согласия снова, но токмо уже при всех московских боярах, мамках и знатных гостях из иных земель. Я надеюсь, ты ответишь мне достойно, как надлежит урожденному князю из ветви Ярославичей и наследнику московского престола. Ты понимаешь меня, княжич Василий Дмитриевич?
– Хорошо… батюшка… – полушепотом согласился мальчик и громко шмыгнул носом. – Я понимаю…
7 апреля 1383 года
Москва, Татарский причал возле Фроловских ворот
Весна в сем году выдалась поздняя. Только в середине марта лопнула ледяная корка, укрывающая реку под кремлевскими стенами, сдвинулась к излучине и собралась там в высокий затор, целую неделю перекрывавший течение реки. Вода поднялась так высоко, что плескалась даже внутри крепостных стен, в нескольких местах подняв мостовую и затопив подклети. В слободах же – там и вовсе всплыли многие дома, снесло сараи и местами раскидало плохо закопанные частоколы.
Но однажды ночью ледяная плотина прорвалась – и уже к утру улицы стали просто раскисшими, дома всего лишь мокрыми, а Москва-река вернулась в русло, удивляя людей своею девственной чистотой. Ледоход внезапно закончился – и только редкие льдинки напоминали о том, что зима царствовала везде и всюду не так уж и давно.
Купцы, корабельщики, рыбаки принялись спускать свои посудины на воду и снаряжать для нового сезона: ставить мачты, натягивать канаты, проверять конопатку, закладывать весла, снаряжение, дорожные припасы.
Ладья ордынского посла – за зиму тоже хорошенько просмоленная, прокрашенная олифой, обновленная и похорошевшая – заплескалась на речных волнах еще в конце марта. Подведя корабль к причалу, слуги застелили его на корме коврами, в нижних светелках обили борта и перегородки кошмой, после чего без спешки загрузили носовые кладовые. Часть трюмов – из княжеских амбаров, часть – со складов Ордынского подворья.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
