– Добро пожаловать в «Чевере». – Грегуар прошелся перед учениками, заложив руки за спину. – Мы танцуем кубинскую сальсу, она называется «сальса касино» в честь «Касино депортиво», кубинских клубов. Все прочие в этом городе танцуют нью-йоркскую. Мы берем не количеством, а качеством. Здесь вам не покажут с порога эффектные движения и модные дорожки. Вы останетесь начинающими, пока не выучите базу. – Он встал перед нами, уперев руки в бока. – Танцор без базы – просто павиан.
Похоже, Грегуар смотрел слишком много фильмов о войне, так как явно копировал сурового сержанта.
Он включил музыку. Я узнал песню – «Malditos Celos», медленная композиция Манолито Симоне, – и невольно принялся отбивать ритм по бедрам. От желания наконец приступить к занятию дрожали колени.
– Сперва слушаем, – сказал Грегуар.
Хм!
Он нарисовал ритмическую структуру сальсы маркером на зеркале. Объяснил, где начинается фраза, где вступают ударные, где колокол, что играет бас. Заставил нас закрыть глаза и отстукивать ногой первую долю – ту, с которой мы начнем танцевать.
Лишь двадцать минут спустя я сделал свои первые шаги в сальсе. Те самые топтания вперед-назад, на которые с таким пренебрежением смотрел из-за конги.
Мы полчаса отрабатывали это движение плюс вариации из стороны в сторону.
– Переноси вес! – кричал Грегуар поверх музыки, а потом подходил и подталкивал тебя локтем. – Слушай ритм! – орал он, хлопая в ладоши прямо над ухом.
Или же кричал: «Не толкайтесь!» – и пародировал наши героические усилия.
В конце занятия мы десять минут танцевали в парах. Меня поставили с высокой блондинкой, которая двигалась странными неверными шажками, словно вот-вот упадет. Я взял ее за руку, другую положил ей на спину и попытался изобразить базовые шаги.
Получилось так же удобно, как соревнования по бегу на трех ногах. Быстрый взгляд в зеркало подтвердил, что и выглядело оно не лучше. Судя по хмурому лицу партнерши, она думала о том же и явно винила не себя.
В итоге к концу занятия я как-то приуныл.
И не я один. Другие ребята перешептывались, что больше сюда не вернутся.
– Я пришла повеселиться, а не умирать от скуки, – пробормотала блондинка.
Я же пока не собирался сдаваться – скуку можно потерпеть, если в итоге она приведет к отличному результату. Но точно ли суровый сержант Грегуар именно тот, кто мне нужен?
По пути обратно я наткнулся на Ану.
Что? Правда наткнулся. Потому что десять минут проторчал у доски объявлений, делая вид, будто читаю.
Ана сбежала вниз, тяжело дыша, вся в поту, растрепанная. Я решил пройти мимо, пока она пила из фонтанчика.
– Привет, Ана.
Она выпрямилась и вытерла рот:
– Привет, Рик. Ну что? Как первое занятие?
Я пожал плечами:
– Грегуар всерьез подходит к основам обучения.
– Знаю. Так здорово, правда?
Я старательно изобразил на лице согласие:
– Ага. Здорово.
– Вот за что я люблю это место, – призналась Ана. – Грегуару не особо нужны деньги, поэтому он не волнуется, что может потерять учеников.
– Ясно.
Как по мне, странный способ управлять школой.
– Они уходят потому, что их не учат всему и сразу. Другие школы выпускают людей, которые танцуют годами, делают всякие эффектные штучки, но все равно в целом смотрятся плохо. Как на конвейере. Здесь ты или уходишь, или становишься лучшим.
Скажи это Грегуар, я бы не впечатлился. Но Ана говорила с таким жаром, что у меня сердце забилось чаще.
Я выучу базу. И стану лучшим быстрее, чем кто бы то ни был.
– Что ж, – сказал я вместо этого, – так какой сайт ты хочешь? Танцевальный блог?
Если собираешься похвастаться, лучше держаться той темы, где уже преуспел.
– Портфолио, – пояснила Ана. – Для моих фильмов.
– Фильмов?
– Я режиссер.
Вот так просто. Не «я буду режиссером», не «я хочу стать режиссером», а «я режиссер».
– Хм, а я и не знал.
– В смысле, не нашел такой информации, когда обо мне гуглил?
– Э…
Ана рассмеялась:
– Мне точно нужен сайт.
– Точно, – ответил я и на этой позитивной ноте свернул разговор.
* * *
Папа наконец заметил мое новое хобби и не особо ему обрадовался.
Мы живем в Питер-Купер-Виллидж. Наша квартира расположена в красном кирпичном здании рядом с Первой авеню и Двенадцатой улицей Манхэттена. И позволить ее себе мы можем только благодаря ограничениям на арендную плату – папа прожил здесь все тридцать лет, что работает контролером в метро.
Звукоизоляция здесь как в спичечной коробке.
Я врубал «Charanga Habanera» и делал упражнения для торса параллельно с домашкой по математике. Отрабатывал базовые шаги в час ночи, когда не мог уснуть. Крутился на месте, пересматривая «Во все тяжкие», до тех пор, пока перед глазами все не завертелось, как у Джесси Пинкмена.
Вообще папа человек терпеливый. Его девиз – живи сам и дай жить другим (правда, со смерти мамы он не особо справлялся с первой частью). Но когда пару недель спустя я потерял равновесие и врезался в книжный шкаф, папа наконец потерял терпение.
– Тебе не кажется, что ты как-то слишком серьезно воспринимаешь эти свои танцы? – спросил он, откопав меня из-под коллекционных изданий комиксов «Из машины» и «Сендмен».
– Надо нарабатывать базу, – объяснил я. – Это кратчайший путь к успеху.
– Когда ты последний раз смотрел кино? Видел тот недавний фильм… как его там?.. Про роботов? Тебе всегда такие нравились.
– С танцами ничто не сравнится.
– А сайт обновить не надо? Последняя котифестация вышла еще в январе.
Я поморщился. Папе лучше никогда не произносить слово «котифестация», а то с его немецким акцентом оно звучит как название венерической болезни.
Хорошо, что он не заметил.
– Я и не знал, что ты следишь за моим сайтом.
– Смеешься? – спросил папа. – Да я его все время на работе смотрю, когда пассажиров нет.
– И тебе правда нравится?
Отец фыркнул:
– Кто, по-твоему, послал твоей маме первое кошачье видео? «Кот пересекает парковку на трехколесном велосипеде». Она его обожала.
– Это классика, – отозвался я.
Было до странного приятно, что папа все эти месяцы следил за сайтом. Мы о нем никогда не говорили. Хотя последнее время мы вообще мало разговаривали. После смерти мамы в квартире стояла тишина.
