Глава вторая. Жены. Надежда Крупская и далее
Сразу же после того, как в октябре 1917 года большевики взяли власть, Ленин задумался над тем, какой пост получит в первом советском правительстве его жена. Поскольку Крупская по образованию учительница, то записал для себя: «Надежда Константиновна — товарищ министра при Луначарском». Анатолий Васильевич Луначарский был включен в состав первого советского правительства народным комиссаром просвещения.
Деликатный вопрос. Как должна вести себя жена советского вождя? Опыта не было. В старой России жены политиков не работали. Да и в других европейских государствах сто лет назад первые леди старательно держались подальше от политики. Знали, что это навлечет на них критику и ухудшит позиции их мужей. В ту пору исходили из того, что роль первой леди — создать мужу комфортные условия. Но для Ленина значительно важнее было видеть на всех видных постах тех, кого он знал и кому доверял.
Крупская против Сталина
Благодаря Крупской Наркомат просвещения обрел власть, которой это ведомство никогда не имело. Надежда Константиновна возглавила собственную империю, в дела которой никто не смел влезать. Эта империя родилась из подведомственного ей внешкольного отдела наркомата. 12 ноября 1920 года правительство (то есть Ленин) утвердило декрет «О Главном политико-просветительном комитете Республики (Главполитпросвет)». Возглавила пропагандистский главк Крупская, намеренная создать орган идейного влияния диктатуры пролетариата на массы, коммунистического воспитания трудящихся.
Она старалась превратить свое ведомство в мощный пропагандистский аппарат. В Главполитпросвете работало две тысячи человек. Главк, по существу, конкурировал с партийным аппаратом. X съезд в 1921 году разделил сферы влияния. Агитационно-пропагандистским отделам партаппарата поручили сосредоточиться на партийной массе, Главполитпросвету оставили беспартийных, то есть всю страну.
Съезд наделил ведомство Крупской очень широкими полномочиями. Образовали военную секцию, то есть в ее аппарат включили смежников — армейских политработников. Ей передали систему учебы партийных кадров.
Крупская бдительно охраняла свою сферу влияния от конкурентов. Она считала, что отдел агитации и пропаганды ЦК партии слишком разросся и вышел за пределы своих полномочий. 24 ноября 1921 года Надежда Константиновна обратилась в ЦК. Ленин как вождь партии ознакомился с ее письмом. Свои замечания переправил Сталину, который по распределению обязанностей в политбюро курировал отдел агитации и пропаганды ЦК. Полагал, что Иосиф Виссарионович, как и другие его помощники, привычно примет его пожелания к сведению и исполнению.
Но Сталин столь же бдительно охранял ведомственную территорию и не терпел покушений на свои полномочия. Знал, что в аппаратных делах нельзя уступать — даже жене вождя. Он отозвался на послание Крупской с нескрываемым раздражением:
«Т. Ленин!
Мы имеем дело либо с недоразумением, либо с легкомыслием.
Неверно, что «партия в лице агитотдела создает орган в 185 человек». По штатам, мною проверенным и подлежащим утверждению Оргбюро, должны быть не 185, а 106 человек, из них нацмен 58 человек… Крики о «разрушении» Главполитпросвета — сущие пустяки…
Корень недоразумения в том, что т. Крупская (и Луначарский) читали «положение» (проект), принятый в основном комиссией Оргбюро, но мной еще не просмотренный и Оргбюро не утвержденный, он будет утвержден в понедельник. Она опять поторопилась.
Сегодняшнюю записку вашу на мое имя, в Политбюро, я понял так, что вы ставите вопрос о моем уходе из агитпропа. Вы помните, что работу в агитпропе мне навязали, я сам не стремился к ней. Из этого следует, что я не должен возражать против ухода. Но если вы ставите вопрос именно теперь, в связи с очерченными выше недоразумениями, то вы поставите в неловкое положение и себя, и меня.
Троцкий и другие подумают, что вы делаете это «из-за Крупской», что вы требуете «жертву», что я согласен быть «жертвой» и пр., что нежелательно».
В этом письме — характерные для Сталина методы полемики: во-первых, оппонент (Крупская) в принципе не прав, во-вторых, я к этому не имею отношения (не утвердил проект), работы этой (руководство отделом) я не хотел, но с нее не уйду… И мгновенно вырвавшаяся ненависть к Троцкому, который вообще не имел к этой истории никакого отношения.
Сталин откровенно шантажировал Ленина: будете настаивать, в партии решат, что вы убираете меня из-за жалобы жены.
