Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Тони просто с ума сходит. Считает, что не промедли полиция с объявлением о розыске Карла и Энтони после моего звонка, возможно, им не дали бы удрать. Скорее всего, за границу. Насколько я понимаю, задержка была как-то связана с Сарой. Полиция не говорит всего, но легко сообразить, что сначала она, похоже, отрицала, что вообще знакома с теми ребятами. Говорила, что я фантазирую. Только когда проверили камеры наблюдения и нашлись кадры того, как они сходят с поезда вместе, полиция опубликовала фото парней. Слишком поздно.
И тут, конечно, все бумерангом возвращается ко мне.
Если б я сразу позвонила, предупредила. Если б приняла меры. Вмешалась.
– Не нужно так думать. Ты не можешь отвечать за весь мир. Ты не сделала ничего плохого. Ничего, Элла. Виноваты эти парни. А не ты. Не вини себя.
Не вини, Тони?
И теперь не только я виню.
Первая открытка пришла несколько дней назад. Прочитав ее, я была потрясена и бросилась в туалет. Меня вырвало.
Почему я так перепугалась? Полагаю, шок был вызван тем, что сначала открытка показалась такой страшной, такой чертовски отвратительной. А когда я наконец остыла и как следует подумала, то вдруг поняла, кто послал открытку. И ощутила одновременно и облегчение, и давящую вину. Ведь, говоря совершенно откровенно, я такое заслужила.
Здесь просто гнев. Не настоящая угроза; просто плевок.
Первая открытка пришла в конверте. Черная, с наклеенными буквами, вырезанными из журнала.
«Почему ты ей не помогла?»
Совсем как в телесериалах, и сделана не очень аккуратно. Липкая на ощупь.
Я сваляла дурака; порвала открытку на кусочки и бросила в мусорный бак – не хотела, чтобы увидел Тони. Знала, что он позвонит в полицию, а этого я не хотела. Не хотела, чтобы к нам понаехала полиция. И пресса. Чтобы опять началось безумие.
Я не сразу разобралась. Сначала решила, что это случайный псих, а потом подумала: минутку, ведь передачу по поводу годовщины еще не показывали. Дело в том, что про эту историю позабыли. До сегодняшней вечерней программы никто про нее и не вспомнил бы. Так обычно и бывает – поэтому у полиции такие трудности. Сначала говорят все, а через минуту забывают.
А сегодня появилась новая открытка. Снова черная, и надпись еще хуже.
«Сука… как тебе спится?»
Это действительно моя вина. И я расплачиваюсь – не только за то, что не помогла Анне, но и за то, что натворила летом.
Теперь я точно знаю, кто присылает открытки…
Глава 5
Отец
Генри Баллард смотрит на часы и свистом подзывает Сэмми.
Вдали он видит дымок из трубы летнего домика – бывшего амбара, в который его отец заходил каждый вечер. Последняя проверка скота перед ужином.
Теперь каждый вечер на прогулку отправляется сам Генри – с тихой грустью.
Голос Анны преследует его неотрывно. «Папа, это отвратительно…»
Генри закрывает глаза и ждет, когда утихнет этот голос.
Такова экономическая целесообразность. Любимая фраза банковских. И Барбары. «Такова экономическая целесообразность, Генри».
История агрономического чуда – фермы Лэдбрук – длилась четыре поколения. Ферма пережила взлет и разорение местного рудника. Пережила изменение вкусов на потребительском рынке. Получала призы за редкие породы. Однажды даже наладила разведение нарциссов. Но переход от успешно работающей фермы к тому, что коллеги называют «все еще играешься?», свершился в мгновение ока.
Теперь он занимается туризмом, а не сельским хозяйством. И это в самом деле имеет финансовый смысл. Ряд амбаров пришлось перестроить и продать, чтобы расплатиться с громадными кредитами, еще десятилетие назад. Остальные сдаются и приносят доход больше, чем кафе и кемпинг, – и уж точно стабильнее, чем могли мечтать отец и дед.
А по правде… Они пахали, его предки. Оплачивали громадные долги кровью, потом и слезами. А он? Что сделал он?
Он пожинал плоды.
Так что он действительно продолжает «играться». Цепляется за своих овец – доход не покрывает даже кормежку – и за крохотное стадо редких мясных коров.
Много лет одна и та же прогулка с тяжелым сердцем. А после того, как Анна…
Генри снова вздрагивает, вспомнив дочь, сидящую рядом с ним в машине. «Это отвратительно…»
Сэмми тыкается носом ему в ладонь, внимательно глядя в глаза хозяину янтарными глазами. Каждый вечер пес сидит во время ужина под креслом Анны. Невыносимо.
Генри гладит Сэмми по голове и направляется к ферме. Его пугает предстоящий вечер, но он обещал Барбаре, что они посмотрят передачу по поводу годовщины вместе, опаздывать нельзя. Они размышляли, как справиться, как будет лучше для Дженни. Сестра без сестры.
Всего полтора года разницы – такие милые и такие дружные, особенно в раннем детстве. Конечно, бывали и распри, но когда наступало время ложиться спать, они всегда успевали помириться и спали в одной спальне, хотя комнат хватало. Генри вспоминает, как заглядывал в дверь, проверить перед сном дочек, свернувшихся в розовых пижамах на двуспальной кровати.
Дженни еще не спит. Барбара еще не спит. Генри понятия не имеет, как они выдержат телепередачу. Снова под прицелом софитов.
Приглашение приехать в лондонскую студию отвергли без разговоров. Барбара не выдержит интервью в прямом эфире. Все отсняли заранее, у них дома. И нашли видео с Анной-крошкой.
Генри застывает, вспоминая: он держит камеру, Барбара за кадром дает указания. На день рождения собрались друзья, все одеты как на карнавал – в костюмы ковбоев и фей. Громадный шоколадный торт со свечами. «Сними, как она задувает свечи, Генри. Обязательно сними свечи…» Другая Барбара – сияющая и суетливая, счастливая в доме, полном детей, шума и хаоса.
Генри прочищает горло и вновь нагибается погладить Сэмми по голове, чувствуя привычную волну связи. Человека и пса. Человека и пса с землей.
Они дали согласие показать часть того видео – в полиции объяснили, что после трогательных кадров бывает больше звонков. Для чего, собственно, все и устраивали. Первая годовщина, сказали им, это главная возможность подогреть интерес к делу. Найти новые зацепки. Попытаться разыскать мужчин из поезда. Но их с Барбарой очень беспокоила Дженни. Она тоже была на видео, выбранном телепродюсерами, – улыбалась, стоя рядом с сестрой; Барбара и Генри совершенно твердо заявили, что если Дженни почувствует хоть малейшее замешательство, они откажутся и предложат другую запись или попросят затемнить изображение. Однако Генри поразила реакция старшей дочери.
Она словно почувствовала просвет в беспощадных жерновах вины и беспомощности. Ее глаза засияли, она заявила, что совсем не против, чтобы люди увидели ее в костюме феи с крылышками. Боже милостивый. Если б это помогло найти Анну. А потом она отправилась в свою комнату, крикнув, чтобы он шел за ней. В одном шкафу стояли коробки со старыми фотографиями. Дженни принялась разбирать их. Даже хотела позвать полицию. Стопки действительно великолепных фоток. «Помнишь? Мы любили дурачиться в будках фотоавтоматов. Наша шайка. Я, Сара, Анна, Пол и Тим». Дженни нашла снимок – все пятеро корчат рожи – и протянула ему.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
