Очередные летние каникулы Артура Фраучи провел в Петербурге. Одетый в отглаженную гимназическую форму, он раскатывал на извозчике по данным ему дядей Мишей адресам и развозил пакеты с литературой, которую получал в издательстве на Невском или в типографии «Русская скоропечатня», размещавшейся в доме номер 94 по Екатериновскому каналу.
Вполне естественно, что Артур не только распространял нелегальную литературу, но и читал ее с жадным интересом. На это подталкивали и частые беседы с Кедровым, который не уставал наставлять своего юного соратника:
— Люди перестанут мыслить, когда перестанут читать…
Специалисты находили, что при желании он вполне мог бы стать профессиональном оперным певцом. А пока что студент-политехник успешно исполнял теноровые партии в одиннадцати спектаклях, поставленных актерами-любителями в Народном доме. Через много лет Артур Христианович, уже будучи и начальником одного из ведущих отделов и членом коллегии, охотно выступал на сцене клуба ОГПУ перед сотрудниками, исполнял чаще всего арии Радамеса из «Аиды», Хозе из «Кармен», романсы, в том числе свой любимый «Я не сержусь» на музыку Шуберта, который пел на немецком языке.
Активное участие в нелегальных кружках, другие увлечения не мешали Артуру серьезно овладевать будущей профессией. Звездой первой величины в Политехническом институте заслуженно считался профессор Владимир Ефимович Грум-Гржимайло, крупнейший инженер-металлург России, видный ученый, создатель первой теории печей. Громоподобный — так не без основания называли за глаза профессора — приметил способного студента Фраучи и, когда тот получил диплом инженера, пригласил его в свое знаменитое Металлургическое бюро, находившееся на Большом Сампсониевском проспекте, близ Литейного моста.
Лучшей школы для молодого инженера Фраучи и придумать было нельзя. Здесь генерировались самые прогрессивные технические идеи. За два с небольшим года бюро разработало свыше ста типов различных печей и иного оборудования.
Сослуживцы и сам Громоподобный прочили Артуру Фраучи блестящую карьеру на инженерном поприще. Но в Петрограде началась Февральская революция, едва ли не сама собой, во всяком случае, никакой заслуги в этом российских социал-демократов не было, свалилась с обветшалого и абсолютно недееспособного дома Романовых царская корона. Из ссылок, тюрем, эмиграции стали возвращаться революционеры. Правда, большевикам после июльских событий вновь пришлось перейти на полулегальное, а кому и вовсе на нелегальное положение.
Артур Христианович отыскал в Питере Николая Подвойского, который возглавлял организацию при Петроградском комитете РСДРП(б), и изъявил желание работать с большевиками, с сожалением оставив свою профессию. Впрочем, тогда он верил, что еще вернется к своей мирной, хотя и «горячей», цвета расплавленного металла работе. Увы…
В декабре 1917 года Артур Фраучи вступил в партию большевиков, но по независящим от него причинам партбилет он получил лишь в середине лета 1918 года.
С весны 1917-го после возвращения из эмиграции Кедрова Артур, ранее поддерживавший группу «Единство» Г. В. Плеханова, постепенно переходит к большевикам. В Октябре он работал в Военной организации Петроградского комитета РСДРП(б), выполняя поручения Подвойского. Там он познакомился с будущими своими начальниками — Вячеславом Рудольфовичем Менжинским и Генрихом Григорьевичем Ягодой.
Следующие полтора года (с декабря 17-го до августа 19-го) Артур работал под непосредственным руководством Кедрова. Сперва в Петрограде — секретарем «Комиссариата по демобилизации армии» — (Демоб), тогда же вступил в партию, затем в Москве занимался организацией органов снабжения создаваемой Красной армии, а весной 18-го «уехал с «Ревизией тов. Кедрова» осуществлять Октябрьскую Революцию на нашем Севере. (Арест «Архангельского правительства Городской Думы», ликвидация волнений в разложенном соглашателями флоте (Целед-флот), перевыборы Арх. Совета (прежний состав еще не играл руководящей роли в политике Севера) и прочее.)
Для обследования положения в Архангельской, Вологодской, Ярославской, Костромской и Иваново-Вознесенских губерниях, относящихся к русскому Северу, принятия надлежащих мер, в первую очередь разгрузки Архангельского порта, Совнарком решил послать в те края специальную Советскую Ревизию народного комиссара М. С. Кедрова с широкими полномочиями. Соответствующий мандат за подписью Ленина был вручен Кедрову 23 мая. В Ревизию входило сорок сотрудников и команда из тридцати трех латышских стрелков для охраны. Артур Фраучи был назначен секретарем Ревизии.
Артузов участвовал в организации первых отрядов, оказавших сопротивление союзным отрядам на Севере (в Мурманске высадился английский десант, затем французы и американцы, и к началу июля здесь уже находилось до 17 тысяч интервентов, которых поддерживали до 5 тысяч белогвардейцев), был Начальником Подрывной Группы, а затем начальником Головного Ремонтного поезда, позже инспектором Снабжения наших отрядов, пока не была организована Армия (впоследствии шестая)…
Был участником ликвидации ряда предательских действий как отдельных командиров наших частей, так и целых отрядов. Участвовал в ликвидации контрреволюционной организации полковника Куроченко, имевшей целью организацию предательства и измены наших частей в пользу союзников.
Это и было началом чекистской деятельности.
Возвратившись в Москву, организовал при Штабе тов. Муралова разведку в Московских резервных полках для выявления измены спецов и нужд красноармейцев.
Там же, на Севере, Артур Фраучи взял себе фамилию Артузов, под которой работал в дальнейшем, и в августе 18-го первый раз женился — на Лидии Слугиной.
Еще не будучи формально сотрудником ВЧК, Артузов на Севере начинает свою службу в создававшейся с большим трудом советской контрразведке.
В Москве, проработав 2 месяца начальником Военно-осведомительного бюро МВО, на такой же срок становится начальником активной части отдела Военного контроля РВСР (под руководством «дяди Миши» Кедрова), а после передачи военной контрразведки в ВЧК — особоуполномоченным Особого отдела (Управления особого отдела) ВЧК под начальством сперва Кедрова, а затем Дзержинского.
В Особом отделе Артузов работал заведующим оперотделением, начальником 12-го спецотделения, в январе 1921 года становится помощником, а в июле того же года — заместителем начальника Особого отдела ВЧК (как уже отмечалось, с июля 1920 года на этом посту Дзержинского сменил Вячеслав Рудольфович Менжинский). Как писал сам Артур Христианович в автобиографии, «с 1920 года на правах члена Коллегии (по внутричекистским вопросам)» он участвовал в ликвидации и следствии по делам известных контрреволюционных организаций «Национальный центр» и «Тактический центр».
Тогда же в ВЧК объявился знакомец Артузова еще по Петрограду семнадцатого года, причем на достаточно ответственной должности — управляющего делами Особого отдела, — Генрих Ягода.
Ягода приходился троюродным братом Якову Свердлову. В свое время Свердлов дал ему рекомендацию, но лишь на «рядовую работу». Однако, используя колоссальный авторитет умершего весной председателя ЦИК Республики, Ягода достаточно быстро продвигался по карьерной лестнице. Менее чем через год Ягода уже член коллегии ВЧК и управляющий делами ВЧК. (Впоследствии Ягода вторично породнился со Свердловым, женившись на его родной племяннице Иде Авербах. Брат Иды — малоизвестный литературный критик Леопольд Авербах — возглавлял пресловутую РАПП — Российскую ассоциацию пролетарских писателей, нанесшую немалый ущерб развитию советской литературы).
