Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
– Ну?
– Пусть он за нами приходил. Записывать на вторую смену.
– Ух, Миня! А обедать как?
– Ухи наудим.
– Хлеба с собой возьмем.
– А картошки? Вон сколько осталось в яме! Наберем рюкзак – и айда.
– Давай еще Хомутова, – предложил Стасик.
– Давай.
Пошли к Хомутову.
У Миньки хоть был отец, он жил в леспромхозе и присылал деньги. У Хомутова и такого не было. Да и мать Хомутова жила где-то далеко-далеко и сюда не ездила. Его с грудного возраста воспитывала бабка Клювиха. Как привезли маленького, так больше и не увозили. Теперь Хомутов вырос, и бабка его часто ругала. За что? Она, может, и сама не знала. Правда, учился-то Хомутов неважно, его даже оставили на осень по русскому. Тут, конечно, он сам виноват. Но разве бабка за это его ругала?
Сегодня она опять не дала Хомутову поспать. Разбудила и велела полоть капусту. Хомутов поел простокваши, потом ему пришлось идти в огород. Бабка уже тут. Она надела на руку тонкую рукавицу и так полола капусту. Хомутов не захотел летом в рукавице, поэтому сразу обжегся крапивой.
Грядка была длиннющая. Стало жарко, и Хомутову захотелось купаться, еще больше хотелось ему к Миньке и Стасику.
– Баб, пусти купаться, – канючил он.
– Дело сделай да и бежи, – спокойно сказала бабка.
«Такую грядку и до вечера не прополешь», – подумалось Хомутову.
Он опять начал дергать сорную траву и бросать ее в борозду. Комочек сухой земли упал прямо под нос. Хомутов оглянулся. Минька и Стасик выглядывали из-за огорода и делали ему знаки.
– Опять вы, бусурманы? – сразу закричала Клювиха. – Сейчас уши-то надеру.
– Давай поможем, она его и отпустит, – шепнул Минька Стасику.
– Мы, бабушка, тоже будем! – крикнул Стасик.
Клювиха разогнула горбатую спину. Она не ожидала такого оборота.
– Ладно уж… Я и сама выполю. Пусть бежит.
– Нет, мы сделаем! – Минька уже перелезал огород.
– Только рассаду-то не выдергивайте, – сказала бабка.
Она была очень довольна.
Минька разделил Хомутовскую грядку на три равные части и начал полоть с одного конца. Стасик и Хомутов – с другого. Они пололи капусту больше часа, наконец последняя Крапивина полетела в борозду! Ровные капустные рядки зеленели на черной свежей земле. Бабка поглядела работу и похвалила:
– Вот добро. Экие молодцы! Ну, бегите, бегите…
Минька, Стасик и Хомутов припустили к речке.
Хомутов уже начал на ходу снимать штаны, но Минька остановился и сказал:
– Знаешь чего?
Хомутов ничего не знал.
– Пойдешь с нами жить? – спросил Минька, но Хомутов молчал, насупившись. Он вообще не любил говорить.
– Куда?
– В лес. На дегтярный завод.
– Ну пойду, – сказал Хомутов.
– Побожись, что никому не скажешь!
– На поле-поляне, на высоком кургане огонь пышет, никто не слышит, слово-олово, честное пионерское, шилды-ковылды, пачики, мясные колачики…
Хомутов сбился, и Минька велел ему проговорить эту клятву еще раз. Только после этого все трое опять побежали к реке.
5
(Почему приходится врать? Первые неожиданности. Новоселье.)
Прежде чем прыгать в воду, Минька достал из кармана самописку и листок в клеточку. Положил листок на гладкий камень и начал записывать:
– Один топор. Уду.
– Ножик, – подсказал Стасик.
– Ножик, – записал Минька. – Картошка. Еще чего? Хлеба надо или пирогов. Стасик, у тебя рюкзак есть?
– Есть.
– Я свой возьму да ты свой. В один накладем картошки. А ты, Хомутов, чего возьмешь?
– Сумку.
– Давай, Стасик, неси рюкзак! Картошку сразу наложим. Только смотри, чтобы не увидели.
– Не. Я сейчас…
Стасик в одних трусах убежал домой. Минька и Хомутов отправились к ямам, где хранилась картошка. Ямы были сделаны на высоком пригорке, как раз у речки, стояли подряд. Минька нашел свою. Дверца сруба была не закрыта, ребята прошмыгнули в нее. Минька открыл люк и заглянул в темноту. Оттуда тянуло холодом, пахло землей. Прибежал с рюкзаком Стасик, и Минька по лесенке сразу же спустился в темный погреб. Он вздрогнул. Что-то холодное, живое и скользкое коснулось босой ноги. Минька отскочил:
– Лягуха противная!.. Давай рюкзак!
Стасик и Хомутов опустились в люк.
– Выбирай… которая не гнилая.
– Минь, а это чего? – испугался Стасик.
– Гнилушки горят.
– У-у! Красиво. А чего они горят?
– Не знаю.
Горело чуть ли не целое бревно. Просто полыхало бесшумным изумрудным огнем. Попробовали отколупнуть – не получилось.
– Ладно, придем после, – сказал Минька.
Втроем они быстро набрали рюкзак картошки. Выволокли наверх.
– Минь, а как? – забеспокоился Стасик. – Увидят ведь…
– Не увидят. Мы по одному, в поле. Проползем вдоль огорода, а после соберемся. У отворота, в кустах.
Только теперь Минька разрешил выкупаться.
Вода была не очень-то теплая. Особенно сначала. Минька нырнул и долго с открытыми глазами шел под водой. Солнце столбами пробиралось в речную глубь, в воде стебли лилий и другие водоросли казались очень толстыми.
– Уфф! – Минька вынырнул. – Где вы? Стасик и Хомутов толкались в воде, стараясь спихнуть друг дружку в глубокое место.
– Вылезай! – приказал Минька. – Солнышко вон уж как поднялось.
Солнышко и впрямь воротило ближе к обеду, а тут у Хомутова набралось полное ухо воды. Минька и Стасик велели ему лечь на траву, взяли за ноги, приподняли и потрясли.
– Вылилась?
Хомутов молчал. Ему нельзя было говорить, так как он висел вниз головой. Но как только он встал на ноги, вода из уха вылилась.
– Теперь всё.
Но у Стасика в ухе тоже оказалась вода. Пришлось трясти и этого.
– Не надо было ухи-то раскрывать! – рассердился Минька.
Наконец все были одеты. Распределили, кому что принести, и назначили общий сбор в поле, за большим камнем. Минька строго-настрого наказал, чтобы не опаздывали и на глаза никому не показывались. Он потащил рюкзак с картошкой домой. Он никак не рассчитывал, что мать как раз окажется дома!
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
