Между тем, как мне кажется, никакой неувязки нет. Ну, почти нет. И именно этот срок — три десятилетия (или около того) — еще раз указывает на польское «происхождение» капитана Немо и на «участие» его в польском восстании.
«Каким же образом? — спросит читатель. — Ведь польское восстание было в 1863 году, за два года, а не за тридцать лет до событий, описанных в „Таинственном острове“! Разве не так?»
И так, и не так. Потому что нигде в переписке Жюля Верна и Пьера-Жюля Этцеля не говорится, что писатель имел в виду польское восстание 1863 года. Это нынешние литературоведы так считают, «по умолчанию». Но если мнение становится мнением большинства, это еще не значит, что оно верное. Конечно, события в Польше в 1863–1864 годах были еще свежи в памяти. Но это — единственный аргумент. И отнюдь не безусловный, когда речь идет о литературном творчестве. Потому что, опять-таки, есть то самое исчезнувшее тридцатилетие.
На иллюстрациях к первому изданию романа «Двадцать тысяч лье под водой» капитану Немо приданы черты полковника Шарраса, участника революции 1830 года, умершего в изгнании. Обращаю внимание читателей на то, что «графическим прототипом» капитана Немо оказывается участник революции тридцатилетней давности, а вовсе не современник автора. Так что же — Немо участвовал в Июльской революции (как называют во Франции революцию 1830 года)? Нет, конечно. Есть уже цитировавшаяся переписка. Следовательно, капитан Немо был поляком (и остался таковым; во всяком случае, в романе «Двадцать тысяч лье под водой» он еще не индиец, а явно европеец).
Возвращаемся к исходной точке? Ничуть не бывало!
Просто давайте вспомним, что польских восстаний против России в XIX веке было два. Одно, как мы уже говорили, в 1863–1864 годах, то есть практически в одно время с событиями романа.
Второе же (вернее, первое) — в 1830–1831 годах. За тридцать лет до того, как Сайрус Смит со товарищи бежал на воздушном шаре из плена южан и оказался на таинственном острове, названном им островом Авраама Линкольна!
Вот оно — пропавшее тридцатилетие, над которым ломали голову критики, читатели и почитатели Жюля Верна. Да, Немо мог участвовать в польском восстании — и это не противоречит внутренней хронологии романов (не считая, собственно, даты, поставленной в начале первого из них, — 1866 год). Кстати, о том восстании во Франции знали очень хорошо; в каком-то смысле, возможно, даже лучше, чем о неких иных исторических событиях. Потому хотя бы, что все (подчеркиваю — все) командующие польскими повстанцами — генералы Иозеф Хлопицкий, Михаил Радзивилл, Ян Скржинецкий, Генрих Дембинский, Казимир Малаховский — были в прошлом генералами или офицерами армии Наполеона и — почти все — кавалерами ордена Почетного легиона! Восстание поддержали имевшие европейскую известность поэт Адам Мицкевич и композитор Фредерик Шопен (последний, к слову, жил тогда в Париже). Среди вождей — политических, военных, идеологических — восстания 1863 года личностей такого уровня уже не было.
То есть я вовсе не хочу сказать, что восстание 1863 года имело меньший отклик в сердцах французов, чем предыдущее. Но восстание 1830-го… оно во второй половине 1860-х годов выглядело литературнее. И возглавляли его генералы, которых во Франции считали французскими героями.
Так что, я полагаю, у Жюля Верна была мысль сделать своего героя участником того, легендарного уже мятежа.
И действие «Двадцати тысяч лье под водой», по-видимому, должно было развернуться не в 1866, а в 1836 году. И тогда, повторяю, сходится вся внутренняя хронология романа.
И не возникает недоумения по поводу стремительного старения Немо в «Таинственном острове», да еще при обратном течении времени (от 1866 года — к 1865).
«Но как же, — спросит читатель, — как же с подводным кораблем? Появление такого судна на тридцать лет раньше было просто невозможно!»
На это можно ответить: а что, снаряд для полета на Луну был возможен? Или воздушное судно Робура-завоевателя? Или придуманный теми же тридцатью годами раньше (правда, не Жюлем Верном, а Эдгаром По) воздушный шар для полета на Луну?
В фантастическом романе (даже в научно-фантастическом) «Наутилус» вполне мог быть построен и в 1834 году.
Да он, кстати говоря, и был построен. Именно в 1834 году в Санкт-Петербурге была испытана подводная лодка Шильдера. Первая подводная лодка с полностью металлическим корпусом! Лодка, которая могла нести мины для подрыва вражеских судов. Разумеется, ей было далеко до детища капитана Немо — судно Шильдера имело водоизмещение 16 тонн: ровно в 100 раз меньше, чем у «Наутилуса». И двигателя никакого на ней не было — лодка приводилась в движение гребными устройствами, которыми управляли матросы.
Но ведь мы, повторяю, имеем дело с фантастическим романом…
Nota bene
Читая в очередной раз «Двадцать тысяч лье под водой», я никак не мог отделаться от мысли, что капитан Немо, в сущности, самый настоящий морской разбойник. От прочих корсаров-пиратов-каперов он отличается только научно-технической вооруженностью: какой-нибудь Флинт или Морган, вынужденные довольствоваться парусными фрегатами или бригами, удавились бы от зависти, глядя на «Наутилус», передвигающийся под водой, оснащенный электрическими двигателями и потому способный развивать немыслимую скорость. Что же до мотивов поведения, то главный мотив жюль-верновского героя — месть. И в этом он — типичный герой романтической литературы, благородный пират. Бунтарь, чей мятежный дух чувствует родство с морской стихией. Для автора «Двадцати тысяч лье под водой» в определении «благородный пират» главное слово — «благородный». Жюль Верн сам словно подпадает под обаяние своего героя. Может быть, поэтому он не дает читателям увидеть в финале романа страшную картину боя, когда Немо безжалостно атакует военный корабль, идущий под вражеским для него флагом. В «Двадцати тысячах лье» не уточняется национальная принадлежность этого флага. По первоначальному замыслу «Наутилус» должен был сражаться с русским фрегатом, затем — с английским. Окончательно Верн определился с биографией своего героя (соответственно и с национальностью его врагов) лишь в «Таинственном острове».
Спустя два десятка лет главным становится слово «пират». В романе «Флаг родины» вновь появляется «потайное судно»:
«…Инженер Серкё, человек, хорошо знающий свое дело, и весьма искусный механик, специально изучавший системы подводных лодок, предложил… построить подводное судно и возобновить свою преступную деятельность в новых условиях, гораздо более спокойных для корсаров и опасных для их жертв.
…Итак, по чертежам инженера Серкё и под его личным наблюдением построили подводное судно, использовав при этом последние новшества науки кораблестроения. Ток, вырабатываемый гальваническими батареями последнего образца, питал динамо-машину, приводя в движение вал гребного винта и сообщая судну необычайную скорость…»[5]
