Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 196
И это не сантименты, а заявление революционера, следующего этой политической философии, который утверждает, что действует ради угнетенного большинства. Александр точно указал причину трагедии русской интеллигенции: «Нам рекомендуют развивать (наши) интеллектуальные способности, но не позволяют использовать их на благо нашей страны».
Среди основных достоинств Марии Александровны следует отметить полное отсутствие какой-либо театральности. Ее рассказы о свиданиях с сыном впечатляют именно простотой изложения. Во время первой встречи сын кричал, просил у матери прощения и напоминал, что у нее есть еще пятеро детей. Несмотря на просьбы матери, поддержанные сочувствующими чиновниками, после объявления смертного приговора Александр не смог заставить себя просить прощения. Что скажут люди, если, взяв на себя ответственность за организацию заговора, он теперь станет взывать о милосердии? Разве не естественно поплатиться собственной жизнью за желание отнять чужую жизнь? Помилование означало пожизненное заключение, «где позволено читать только духовные книги». В таком случае он бы лишился рассудка. «Ты желаешь этого для меня, мама?» В конце концов Александра уговорили попросить прощения. Как правило, советские официальные источники опускают этот факт из биографии Александра Ульянова.[5]
Молодость Александра (ему шел двадцать первый год), тот факт, что другой (старше его) организатор заговора был приговорен к пожизненному заключению, возможно, вселяли надежду. Однако, несмотря на то что сам Александр III нашел откровенность своего потенциального убийцы «даже привлекательной», приговор остался в силе, и 8 мая 1887 года Александр Ульянов был казнен через повешение.
Спустя годы, уже в эпоху существования Советского Союза, после смерти Ленина, его сестры и вдова Крупская смогли оценить влияние смерти Александра на семнадцатилетнего Владимира. Нет ничего странного в том, что Анна Ульянова сподобилась начать воспоминания о своем брате со слов «Наш вождь Владимир Ильич Ленин родился…»; ее основная задача – использовать в пропагандистских целях (во благо советского народа) историю с Александром. Хотя марксизм отрицает индивидуальный террор как средство политической борьбы, однако Анна фактически изображает Александра марксистом, который помог брату сделать первые шаги на пути к большевизму. Анну не смущает тот факт, что слова Александра, произнесенные им во время суда, наглядно показывают, насколько он был далек от основополагающих концепций марксизма. Столь же неприятны попытки (не говоря уже о том, что это неуважительно по отношению к памяти братьев) наиболее близких людей, Крупской и младшей сестры Ленина, Марии Ильиничны, представить историю таким образом: якобы в тот момент, когда Ленин услышал о казни брата, в его голове зародилась мысль о большевизме. Выступая 7 февраля 1924 года на торжественной сессии Московского Совета, посвященной памяти В.И. Ленина, Мария Ильинична пустила в обращение наиболее часто повторяемую историю. Услышав о казни брата, Владимир якобы сказал: «Мы пойдем другим путем» (заметим, что в это время Марии Ульяновой было всего лишь девять лет). По собственному признанию Ленина, до 1889 года он и не помышлял о марксизме.
Вне всякого сомнения, смерть брата явилась страшным ударом для младшего. Да, в детстве было всякое – и соперничество, и ссоры, но Владимир был очень привязан к старшему брату; у него вообще были сильно развиты родственные чувства. Достаточно трудно, и не только из-за тенденциозности информации, но и благодаря сдержанности Ленина, старательно скрывавшего свои чувства, определить степень влияния этой личной трагедии на формирование убеждений и развитие личности Володи Ульянова. Спустя годы, уже в связи с другим актом политического террора, Ленин писал: «Весь опыт российского революционного движения ясно доказывает абсолютную бесполезность террора». И далее: «индивидуальные террористические акты… создают всего лишь недолговечную сенсацию и ведут в конечном счете к равнодушию, к пассивному ожиданию следующей «сенсации». Этой фразой Ленин, похоже, приносит извинение за террористический акт пятнадцатилетней давности.
Среди университетских знакомых Александра был Сергей Ольденбург (впоследствии известный востоковед), запомнивший интересный случай. В 1891 году, будучи в Санкт-Петербурге, Ленин зашел к нему поговорить об Александре. Он был так напряжен и взволнован, что казалось, вновь переживает былую трагедию. Ольденбурга особенно поразил тот факт, что Владимир не захотел говорить о политической деятельности и личных делах брата. Все его вопросы касались исключительно научной деятельности Александра. Ему хотелось получить подтверждение того, что брат был всерьез увлечен наукой и его исследования в области биологии имели научную ценность.
Есть множество объяснений этой истории. Возможно, Ленин пытался понять, не явился ли уход брата в политику результатом разочарования в науке. А может, хотел удостовериться, что, несмотря на бесполезный поступок и безвременную кончину, жизнь брата не прошла впустую. Безусловно, Ленин рассматривал индивидуальный террор как форму невротического потворства собственным амбициям некоторой части интеллигенции, идущей от нежелания заниматься реальной политической деятельностью. Судьба собственного брата спровоцировала интерес Ленина к социальным вопросам. Мы обладаем достоверной информацией, что лишь начиная с 1887 года Владимир приступил к изучению радикальной литературы, причем отдался этому занятию с той же страстью, с какой до этого изучал историю и языки.
Пока Александр ожидал приговора суда, Владимир заканчивал восьмой, последний учебный год в Симбирской гимназии. Для юноши окончание средней школы являлось серьезным, а зачастую эмоционально травмирующим переживанием. Требовалось не просто успешно окончить последний класс, но, кроме того, сдать выпускные экзамены по нескольким дисциплинам. Эти экзамены, письменные и устные, так называемое «испытание зрелости», состояли из вопросов и заданий, разработанных Министерством просвещения или профессорами местного университета. Все обставлялось таким образом, чтобы выпускники испытывали страх перед экзаменами. Содержание экзаменационных вопросов держалось в строгой тайне; экзамены проходили в закрытых помещениях; достаточно было одной неудовлетворительной оценки, чтобы выпускник уже не имел права продолжить дальнейшее обучение. По сравнению с российскими выпускными экзаменами американские и английские кажутся невинной забавой. Зачастую у экзаменующихся, а им было всего лишь по восемнадцать – девятнадцать лет, случались нервные срывы.
Владимир Ульянов окончил гимназию с оценкой «отлично» по всем предметам, включая религию. Исключение, как уже говорилось ранее, составляла логика. К аттестату об окончании гимназии шло приложение, включавшее разделы «поведение в классе», «интерес к учебе» и тому подобное. Согласно документам, Володя Ульянов являлся «образцовым» учеником. Письменные экзамены совпали по времени с казнью старшего брата. Володя отлично сдал экзамены и как первый ученик в классе получил золотую медаль об окончании Симбирской гимназии (Александр и Анна тоже окончили гимназию с золотой медалью).
История, связанная с трудностями, возникшими при получении золотой медали и поступлении в университет, является очередной выдумкой советских биографов.
Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 196
